Рвались на фронт вчерашние мальчишки

Мой отец - Анатолий Васильевич Жуков - родился 14 октября 1924 года в Иркутской области. В Белорецк приехал с родителями, братом и сестрой во второй половине 30-х годов. Как рассказывала моя бабушка, умершая в 1994 году в возрасте 93 лет, у них в Иркутской области, на берегу реки Лены было крепкое крестьянское хозяйство. В большой семье здоровых, крепких сибиряков много работали. Потом началась революция, Гражданская война… Хозяйство разорили. Как говорила бабушка, придут красные – грабят, придут белые – грабят. И когда ничего не осталось, семья поехала на Урал, остановились здесь, в Белорецке.
В детстве отец много читал, вёл дневник, куда записывал воспоминания и размышления. Дневниковые записи он делал в разные годы – до войны, на фронте и в послевоенное время. Отец был награждён орденом Красной Звезды и орденом Отечественной войны. Кроме этого, у него были медали: «За освобождение Праги», «За взятие Берлина», «За отвагу» - и другие награды. Какое-то время он работал корреспондентом газеты «Белорецкий рабочий».
Хочу предложить читателям нашей газеты воспоминания моего отца Анатолия Жукова и его дневниковые записи. Думаю, будет интересно и познавательно взглянуть на прошлое глазами очевидца тех событий. Все записи приводятся дословно.
Надежда Киселёва, дочь фронтовика.

«Я прожил без малого век. Много повидал на свете, многое испытал. Но ни разу не сталкивался с нечистой силой, со сверхъестественным, никогда не верил в приметы. Но верю в необычайное сплетение жизненных обстоятельств, в необычное везение в судьбах отдельных людей. Про таких в народе говорят, что родился в рубашке.
Вот такова и моя судьба. Много раз мне пришлось чудесным образом миновать смертельные обстоятельства. Воевать на передовой в гвардейской части, быть неоднократно раненым (2 ранения тяжёлых) и после этого остаться в живых, вернуться домой – это уже невероятное везение.

Вот несколько случаев моего чудесного спасения.
Родился я в Сибири, в деревне, расположенной на берегу реки Лены. Мне 5 лет. В тёплый летний день выхожу на крутой глинистый берег бурной реки, высота спуска к воде - 20-30 метров. Вокруг вьются стрижи, гнёзда птиц - в крутом обрыве. Мне очень захотелось поймать птичку. Я подошел к обрыву, лёг на землю и потянулся рукой к ближайшему гнезду. Далеко внизу бушевала вода. Было страшно, я медленно заскользил вниз, ногой зацепился за бугорок, руками судорожно захватил чахлый кустик и медленно-медленно попятился назад. Это было чудо!
Следующий случай произошел со мной в 12 лет. Готовили дрова, я полез на сосну с топором, чтобы отрубить ветку. Тяжело было держать топор, я двумя руками размахнулся им, но не достал до ветки и упал вниз. Подо мной на земле были острые камни, но я каким-то образом упал в яму с листвой, поэтому уцелел.

Я ещё был несовершеннолетним, когда началась Великая Отечественная война. После ФЗО работал волочильщиком, барабаны с проволокой тянул. Петля из проволоки в 5 мм соскочила с барабана и подтянула меня к машине. И в этот момент отключился ток по всему отделению. В военное время были перебои с электроэнергией. Едва я успел снять петлю, как барабан снова включился.
Я командир роты. Бреслау, окраина. Идёт бой. Немцы по нам лупят из минометов, мы залегли в воронки, голову не поднять, снаряды рвались беспрерывно. Я как командир должен был наблюдать за обстановкой, а поэтому, накрывшись шинелью, выглядывал из воронки. Только успел спрятаться, в этот момент на краю разорвалась мина. Меня полностью засыпало землёй, контузило, но выбраться смог сам, так как был в сознании и продолжал командовать ротой. А ведь мины из миномета коснутся поверхности и взрываются. От смерти было одно мгновение.
Ехали на фронт под Курском на поезде. Не доехали, попали под бомбёжку. Это был ад, всё вокруг горело, взрывалось, было много погибших, раненых. Я только помню, что взорвалась бомба, и я полетел, попал в канаву. В канаве был шлак, что меня и спасло. Я потерял сознание, меня засыпало землей. Как потом оказалось, тут же выкопали братскую могилу и сбрасывали туда трупы. Очнулся, когда меня тащили за руки и за ноги к могиле. Кто-то крикнул: «Этот живой!» - и меня отложили в сторону. Снова потерял сознание. Очнулся в каком-то сарае, где пролежал неделю. Это был лазарет. У меня контузия, всё тело болело. Когда немного оправился, меня отправили в Рижское венное училище, оно находилось в Стерлитамаке. А до Курской битвы всех учили военному делу в течение месяца и отправляли на передовую».

Тыл и фронт
«20 июня 1941 года. Мне принесли извещение, чтобы явился 21 июня в исполком горсовета к 12 часам. Пришел, меня направили в поликлинику на комиссию. Я хотел поступить в военное училище, но меня не приняли ввиду пониженной остроты зрения на 25%. У меня была выписка, в которой была записана вся семья. Она оказалась негодной, и меня направили в ЗАГС за метриками, а затем в поликлинику к врачу для определения возраста.
На самом деле я родился 14 октября 1925 года, но врач сказал, что определяет возраст по телосложению и физическому развитию, поэтому дал мне 17 или 18 лет и определил год рождения – 1924-й.
26 июня 1941 года меня направили на работу волочильщиком, приставили к рабочему, так я стал осваивать профессию. До 8 июля мы работали по 8 часов, а с 8 июля - по девять. С 15 августа стал работать самостоятельно в новом отделении на новых станках».
«4 октября 1941 года. Заболел брюшным тифом, температура 40,4, из больницы выписали 14 ноября. 2 декабря вышел на работу».
«6 декабря. Картофель стоит 50 руб. за пуд, мука - 300 руб. за пуд, масло и сало - 100 руб. за кг, старые валенки 300 руб., в магазинах ничего нет…»
«30 августа 1942 года. У меня невроз сердца. Маму перевели работать на Запрудовку, 28 июля она выехала туда. 8 августа моего старшего товарища Кривобокова Михаила проводили в армию. Власьевнина, с которым я учился в 8-м и 9-м классах, убили на фронте ещё осенью 1941 года».
«14 октября 1942 года - мои именины. В столовой в перерыв взял обед: 400 г хлеба, жидкий суп из капусты, на второе – селёдка с капустой. Работу закончил в 7 часов, в 7.30 вышел из проходной. Всех обыскивают. На улице грязь необычайная. Пришел домой в 8 часов. Умылся. Позавтракал: хлеб 50 г и картошка. Немного почитал и лёг спать».

«В ночной смене с 24 на 25 октября 1942 года произошел трагический случай: попал в машину ученик. Его всего разорвало на куски. Во время моего пребывания на заводе произошло немало несчастных случаев. Отрывало пальцы, руки, рабочие получали и другие увечья.
Работая у машины, я мечтаю. Поэтому со мной, скорее, должен произойти несчастный случай. Я удивляюсь, как это до сих пор я остаюсь цел и невредим. Несколько раз была опасность остаться без глаз. Один раз я прислонился к горизонтально вращающемуся валу, который завертел полу пиджака. Я не напугался и крикнул рядом стоящему рабочему, чтобы он выключил станок».

«25 октября 1942 года. Я большой мечтатель. До 1941 года мои мечты носили беспочвенный характер. Постепенно они стали базироваться на научной основе. Были фантастичны, но стали приобретать некоторую научную опору. Появились самостоятельные суждения. Моё внимание случайно привлечет какое-нибудь явление, вникаю в его суть, размышляю, делаю выводы. Этих выводов и рассуждений много, но у меня нет времени их фиксировать. Вот коротко одно: «Люди живут в обществе и нуждаются в нём. Следствие этого - тяготение к славе. Чем человек общительнее, тем больше он нуждается в славе».
Без книг жить не могу, хотя работаю по 12 часов, нахожу время для чтения.

«…Потери СССР за год войны: убитых, раненых, попавших в плен - около 4,5 млн, самолётов – 9 тысяч, танков – 15 тысяч, орудий – 24 тысячи. С начала июля 1942 г. немцы повели наступление. Взяли Севастополь, Старый Оскол, Ростов, Новочеркасск. Наши войска, отогнав их от Москвы и Ленинграда и отбив Ростов осенью 1941 г., заняли свыше десятка городов. А за всю зиму, весну и часть лета не взяли ни одного города. Занимали только поселения.
Когда кончится эта проклятая война? Не видно ещё её конца. Когда уйду с этого завода и перестану копаться в грязи, перестану дышать этим пыльным воздухом, поднимать и возить эту проволоку, напрягая все свои силы? Этот день будет для меня праздником. Я физически всех сильнее в нашем отделении, но это для меня не есть честь и гордость, так как я презираю физическую, а восхваляю умственную силу».
«11 декабря 1942 года. Мне была повестка на медицинское переосвидетельствование, явился во Дворец СПКП. Написал автобиографию, признали годным для какого-то секретного училища.
Моё питание: 800 г хлеба, суп жидкий капустный или вода, замутнённая мукой, второе блюдо в большинстве случаев - селёдка с одной ложкой картошки или гороховой каши. Это за сутки. Но еще нам, работникам крупного волочения, дополнительно дают по второй порции. Меня от голода спасает картошка, которую ем дома. В столовой немалое количество людей облизывают тарелки».

«3 января 1943 года. Тому, кто опоздает или не выйдет на работу, присуждается в течение 4-5 месяцев к удержанию из заработной платы 20-25%. А главное – убавляется выдача нормы хлеба с 800 г до 600 г.
Летом я ни разу не купался. Прошлой зимой ходил один раз на лыжах. Этой зимой не катался, обе пары лыж проданы».

«31 января 1943 года. Наши войска успешно наступают уже свыше двух месяцев (с 19 ноября 1942 г.), достигли серьезных успехов. Сталинград отгремел. В августе, сентябре, октябре, декабре около него и в нем шли горячие бои, и он был в центре внимания».

«1 февраля 1943 года. В ушах шумит, гудит, особенно в левом. Замечаю аналогию с Бетховеном по части ушей. Тревожусь, что будет дальше? Скоро ли уйдет в бытие это проклятое время? До этого дня я радовался, что досыта поем жареной картошки. А теперь съем маленький кусочек хлеба и всё.
Был дома, изучал немецкий язык, читал книгу Романова «Право на жизнь», сходил вечером в библиотеку, сменил книги и списал из иностранного словаря 30 слов, учу.

«… Несколько раз слушал по радио приказ Сталина: с этого момента Красная Армия стала сильнее, чем немецкая армия. За три месяца наступления Красной Армии с 19 ноября 1942 г. немцы потеряли более 700 тысяч убитыми, 300 тысяч взято в плен, 17 тысяч орудий, 7 тысяч танков, 4 тысячи самолетов, разбито
112 дивизий. Главная цель - слушать радио (последние известия от Советского информбюро, о событиях и обстоятельствах на фронте) и вообще - иметь  связь с внешним миром. Я регулярно выписываю местную газету несколько лет, но весной отказали «ввиду сокращения ее тиража».
Картофель кончился, осталось 19 вёдер на семена. Норма хлеба: мне в день - 1 кг, папе – 1 кг, маме - 800 г, сестрёнке - 400 г. Теперь моя еда: 1 кг хлеба и в столовой завода, первое блюдо – одна вода, второе – кусочек мяса или рыбы грамм по 25 или 50, гарнира часто нет, а если есть – ложка капусты или картошки.
В цехе было тайное комсомольской собрание по выборам членов бюро комсомола цеха. Мне было поручено руководить политмассовой работой.
Купили радио за 600 рублей».

«4 февраля 1943 года. Мои предположения: в феврале возьмут Ростов, Харьков, Орёл, Курск. В марте – Смоленск, Сталино. В апреле – Витебск, Могилёв, Полтаву, в мае – Минск, Чернигов, Николаев, Днепропетровск. В июне – Одессу, Киев. В июле – Винницу, Житомир, Каунас. В сентябре – Берлин».

«16 февраля 1943 года. Наши войска взяли Харьков, а за несколько дней до этого - Ростов, Ворошиловград, Курск. В марте 42-го подписался на заём на 800 руб., в августе – на 200 руб., 100 руб. - в помощь сиротам, 600 руб. – на строительство самолётов «Белорецкий металлург», 150 руб. – на строительство танковой колонны».

«14 мая 1943 года. Уже невыносимо сидеть в тылу и слушать сводки. Я должен быть ТАМ, я должен бить фашистов. Я смогу! У меня бронь, на фронт не отпускают. Написал заявление с просьбой уволить меня и отпустить добровольцем, не подписывают. Пришлось подделать подпись начальника. Пошел проходить комиссию, признали годным, прибавил себе еще возраст. Написали день рождения 5 августа. На фронт!!!»

«После двухмесячной подготовки в Алкинских лагерях под Уфой в должности командира отделения связи меня направляют в действующую армию на Курскую дугу. Но доехать туда не пришлось. Ночью эшелон с пополнением угодил под бомбежку. Почти все погибли, много было тяжело раненых. Меня воздушной волной выбросило из вагона в яму, что и спасло мне жизнь. После лечения меня отправили в военное Рижское училище, которое располагалось в Стерлитамаке. После подготовки уже в звании младшего лейтенанта и в должности командира минометного взвода я прибыл в распоряжение командования Первого Украинского фронта».

«Мы форсировали реку Висла и заняли Сандомирский плацдарм. Там сосредоточились тысячи наших самолетов, танков, орудий и минометов. Предстоял последний бросок на Берлин.
После мощной огневой подготовки соединения Красной Армии перешли в наступление. Я со своим взводом в течение двух недель пересек всю Польшу, вступил в Германию, затем форсировал Одер. Фашисты оказали отчаянное сопротивление. Здесь, между Одером и Берлином, я был тяжело ранен. Погиб командир роты. Идет жестокий бой. Мне приказывают принять командование ротой. Я приподнялся, и в этот момент меня настигла пуля снайпера. Пуля прошла вплотную с сердцем. Я упал. Слышу, кто-то сказал: «И этот готов». А я не могу пошевелиться и думаю, что еще вроде жив. Как потом мне сказали в госпитале, что я родился в рубашке, поскольку пуля прошла вплотную к сердцу, сквозное пулевое ранение в груди.
Из 30 бойцов взвода убито и ранено было 22».

«Много ещё всего было: жестокие бои, холодные грязные окопы, атаки, рукопашные бои. И что интересно: мёрзли в окопах, голодали, подолгу приходилось лежать на холодной земле и в дождь, и снег. Но никто не болел простудными заболеваниями, хотя и мечтали простудиться и хотя бы немного полежать в тёплой кровати в госпитале.
Накануне нам объявили приказ: 1-2 января 1945 года в 5 часов утра Первый Украинский фронт с Сандомирского плацдарма переходит в наступление. Началась мощная артиллерийская подготовка. Тысячи орудий различных калибров били по врагу. Ну, думаем, эта музыка продлится не менее двух часов, тем более что погода не позволяла действовать нашей авиации. Но не прошло и получаса, как артобстрел оборвался и последовал сигнал ракетами: «В атаку!» Мы бросились в атаку и после короткой схватки овладели первой траншеей. Снова сигнал: прекратить преследовать врага. Потом на фашистов опять обрушился мощный огневой залп.
Артиллерийская подготовка продолжалась около двух часов. После этого мы неудержимой лавиной двинулись на запад – на Берлин.
Но почему же артподготовка велась с перерывом? «Это уловка Конева», - распространился между нами слух. Действительно, немцы приспособились к нам, при артподготовке отводили войска в глубину обороны, оставляя только слабое прикрытие. На этот раз командующий фронтом Маршал Советского Союза И.С. Конев перехитрил фашистов. Мы, командиры и бойцы, уважали Ивана Степановича. В молодости он был простым крестьянским парнем. Участвовал в Первой мировой и Гражданской войнах. Получил военное образование в академии имени Фрунзе.
Мне посчастливилось несколько раз видеть полководца в боевых порядках. При мне он однажды остановился у группы бойцов и спросил одного из них, указывая на оставленное немцами орудие: «Что это?»
«Фауст-патрон», - ответили ему. - «А умеете им пользоваться?» - «Нет, не приходилось» - «Очень плохо!» - покачал головой маршал.
В короткую передышку в районе реки Одер мне поручили доставить донесение в дивизию истребителей дважды Героя Советского Союза полковника А.И. Покрышкина.
«Как мне его найти?» - спросил я. - «А вот поезжайте по этой автостраде и прямо наткнетесь на него», - ответили мне.
Я удивился. Действительно, через десяток километров наша машина остановилась. Прямо на широкой автостраде расположились «ястребки». Я передал пакет и увидел, как из небольшого придорожного домика вышел высокий, плотный молодой человек.
«Это и есть Покрышкин» - сказали мне.
Многие бойцы и командиры Первого Украинского фронта хорошо знали А.И. Покрышкина.
Прославленный советский ас владел высочайшим личным искусством воздушного боя, превосходно руководил боями в воздухе, лично сам уничтожил большое количество вражеских самолетов. Он первым начал использовать немецкие автострады как аэродромы. Как это пригодилось в весеннюю распутицу».

Конец предателя
«Только что мы освободили Прагу. По служебной надобности я заехал в один из посёлков, было жарко. Чехи угощали нас прохладительными напитками. Вдруг остановилась группа наших танков, к нам подошел капитан-танкист и попросил напиться. На наше приглашение присесть ответил: «Некогда. Самого Власова везу в штаб». Оказывается, южнее Праги танкисты настигли власовскую дивизию. Стали ее разоружать. В одной из легковых машин заметили человека, закутанного в одеяла. Вытащили его, распеленали. Перед танкистами в жалком виде предстал сам генерал-предатель, фашистский прислужник Власов.
Запомнился немецкий город Дрезден. Когда мы зашли туда, города как такового не было - сплошные руины. Накануне, с 13 по 15 февраля 1945 г., ВВС США и Великобритании подвергли город массированному удару. Небо не видно было из-за лавины бомбардировщиков, которые шли в шахматном порядке. Нескончаемым потоком на город было скинуто более тысячи тонн боеприпасов. Всё было в огне и руинах.
Как я читал позднее, в меморандуме британских ВВС: «Бомбардировка Дрездена должна показать русским, когда они зайдут в город, на что способны Королевские ВВС».
На наших глазах из подвалов, развалин выползали жители города, которые чудом уцелели. Как нам сказали, погибло примерно не менее 200 тысяч человек гражданских. Были и немецкие солдаты - грязные, оборванные, жалкие. Выходили перепуганные, с поднятыми руками».

Победный сорок пятый
«26 июня 1945 года. Прага. Много случаев отравления спиртными напитками. Много случаев драк наших с американцами в пьяном виде, доходящих до убийства, в ресторанах и других местах. Американцы в пьянке убили нашего лейтенанта, в другом случае американцы убили наших двух, а наши убили трёх американцев».
«8 августа 1945 года. Читаю лекции на тему «Военная присяга», меня назначили ротным политруком. Провожу занятия по политподготовке. Изучаю чешский язык, уже хорошо говорю».
«11 августа 1945 года. 8 августа СССР объявил войну Японии, а 10 августа Япония согласилась на капитуляцию».
«12 сентября 1945 года. Я командир взвода комендантской роты Пражского гарнизона. Сегодня мои бойцы конвоировала арестованных. Стал получать чешские карточки, на которые и питаюсь. Выдают сигареты, я их отдаю своим, не курю. Где бы я ни был, чешки обращают на меня внимание, улыбаются. Я спрашивал их на чешском: почему? Они смеются, говорят, что я молодой и красивый».
«5 октября 1945 года. Сегодня получил впервые за полгода письмо из дома, брат Володя сообщил страшную новость: 10 мая умер мой отец Василий Алексеевич Жуков, было ему 54 года. Болел воспалением легких, простыл на заводе. Из письма узнал, что многие мои товарищи, соседи погибли, много людей умерло».
«7 октября 1945 года. Больно смотреть: наша армия плохо одета, особенно солдаты – грязные, оборванные, зачастую вшивые.
Получил письмо из дома. Живут плохо, одежды и обуви нет, питаются плохо.
Разъезжаю по командировкам, отвожу секретные документы».
«13 ноября 1945 года. 10 ноября отправляли демобилизованных домой, я раздавал им продукты на 1237 человек, а ночью выехал в Австрию. Холодно, мокрый снег, грязно, но дороги везде асфальтированные. Немецкая речь, все вывески на немецком. Я хорошо знаю немецкий, но всё показалось чужим, враждебным, неприветливым. Я привык к Чехословакии. Уезжал оттуда с таким чувством, как будто я покидал родной дом».

«14 сентября 1946 года. Я очень и очень рад, что еду домой. Домой! Не был дома около четырех лет. Решил явиться неожиданно, не сообщал о приезде. На вокзалах везде очень много народа, едут даже на крышах вагонов. Много нищих, жуликов. Наши вокзалы - Киевский, Казанский, Ярославский, Ленинградский - не хуже Пражских, а даже лучше. И улицы в Москве шире, чем в Праге».
«… В Белорецк приехал 20 сентября рано утром. Встретили меня мама и сестра Лида, которая повзрослела, изменилась. Много произошло событий без меня. Многие друзья, знакомые, соседи погибли на фронте».
Меня пригласили на вечер, где познакомился с Валей, она мне очень понравилась, мы стали встречаться. Продолжил учёбу».
«23 октября 1946 года поступил работать литературным сотрудником редакции газеты «Белорецкий рабочий».
В 1947 году поступил в Московский заочный полиграфический институт, который успешно окончил. С 14 октября стал работать ответственным секретарем редакции. 19 января 1951 года утвержден секретарем парторганизации.
С 27 октября 1953 года работаю редактором газеты «Горняк». Переехал с семьей в Кумертау»…

Анатолия Васильевича Жукова не стало в 2012 году.

Ещё больше новостей – на нашем канале. Читайте нас в Телеграм Газета «Белорецкий рабочий» https://t.me/belrab