Судьба и Родина едины

Обожжённого и раненого лётчика Ершова немцы захватили при приземлении в бессознательном состоянии. Понимая немецкий на уровне средней школы, Пётр Иванович знал, о чем его спрашивают немецкие офицеры, отвечал как мог. Очевидно, это впечатлило немцев. К тому же при нем не было партийных и комсомольских документов, поэтому отнеслись к нему лояльно. А у Ершова тогда была одна мысль: несмотря ни на что, нужно выжить!Летчика отправили в немецкий госпиталь в Винницу, где он лежал вместе с немецкими офицерами. Немецкие врачи оказали ему первую медицинскую помощь, загипсовав ногу и полечив обожженные места. Потом Ершова перевели в ближний лагерь для военнопленных. Пётр Иванович рассказывал мне как его допрашивали и в больнице, и по прибытии в лагерь. Допросы носили общий характер, создавалось впечатление, что те, кто его допрашивал, знали о многом, даже то, что полк и дивизия просто перестали существовать ввиду больших потерь. О большем младшего офицера бесполезно было спрашивать.

В лагере он встретился со своим штурманом Долговым. Тот был полон сил и не собирался оставаться в плену. В первые месяцы войны у немцев не хватало сил на должную охрану лагерей, воспользовавшись этой ситуацией, Долгов с товарищами вскоре бежали, догнали своих и воевали с немцами до Победы. Пётр Иванович и Николай Долгов нашли друг друга и после войны, переписывались и созванивались. В 70-80-е годы Николай Григорьевич трижды приезжал в Белорецк навестить своего командира экипажа.А в начале войны лагерь представлял собой большую, огороженную колючей проволокой территорию на краю украинского села, по периметру ходили часовые. Бараков не было, пленные жили на земле. Кормили их баландой из свекольной и морковной ботвы и каких-то овощей. В хатах на этой же территории жили комендант и охрана. Однажды узники увидели, как из домика коменданта лагеря в окружении немецких офицеров выходят два советских генерала в полном обмундировании, со знаками отличия и наградами. У заключенных зародилась надежда на освобождение, но потом все с разочарованием узнали, что командующие тоже попали в плен при разгроме их армий. В лагере началась сортировка. Здоровых отправляли в Германию, других куда-то увозили. Пётр Иванович передвигался на костылях, перелом плохо заживал, раны гноились, медиков не было. Немцы перевели его в лазарет Ровенской тюрьмы, так что ему еще раз повезло. Но там спать приходилось на холодном цементном полу в рваном нижнем белье, так как его верхняя одежда обгорела в самолете и рассыпалась. Врачи были из чис-ла заключённых. Однажды при перевязке Ершов разговорился с пленным танкистом, которого немцы отпустили из тюрьмы по просьбе местной жительницы, выдавшей его за своего мужа. Танкист приходил в лазарет и принес ему кое-какую одежду и немного еды. Там же Пётр познакомился с работником прачечной при кухне С.Г. Афониным, зенитчиком, контуженым на пятый день войны. Тот попросил поваров подкормить лётчика. Позже Афонин вспоминал, что поблагодарить его приплелся молодой высокий парень на костылях, в поношенной грязной гимнастерке. Здоровая нога была обута в ботинок, а больная обернута портянкой и затянута грязным бинтом. На исхудалом лице выделялись розовые пятна от ожогов и строгие серые глаза. Пообщавшись, сошлись на том, что они почти земляки, хотя Серафим Афонин был родом из Мордовии.Молодой организм Ершова брал свое, раны зарастали, но хромота от неправильно сросшегося перелома осталась, отчего левая нога оказалась на пару сантиметров короче правой. Тогда и приклеилась к нему кличка Хромой лётчик.

Чтобы не попасть снова в концлагерь или в списки отправляемых в Германию, врачи лазарета, которым он помогал оформлять документы, записали Ершова в команду на хозяйственные работы в городе Ровно электриком. В марте 1942 года Петра Ивановича зачислили в штат магистрата Ровно. В его обязанности входило чинить электропроводку, пилить и колоть дрова, топить печи. Лётчик снял комнату у одинокой бабушки.Красивый, зеленый, уютный городок Ровно в Западной Украине с 1921 по 1939 годы входил в состав Польши. Половина из населения в 50 тысяч человек были евреи, занятые на заводиках, в мастерских польских хозяев. С приходом Красной Армии в 1939 году многие уехали в Польшу. Достопримечательности городка - католический собор, губернская гимназия. По словам писателя В.Г. Короленко, лучшим архитектурным украшением города была тюрьма. С этой тюрьмой и познакомились П.И. Ершов, С.Г. Афонин и сотни других наших военнопленных.Советской властью в Западной Украине недовольны были владельцы зданий, земли, предприятий. Когда немецкие войска через неделю после начала войны разгромили войска Красной Армии на подступах к Ровно и вошли в город без единого выстрела, значительная часть населения встретила их с восторгом. 2 августа 1941 года горожане даже устроили шествие в честь нового немецкого порядка.

Наряду с новыми органами власти и жандармерией, в Ровно был создан орган управления городским хозяйством - магистрат - во главе с бургомистром. Туда и был принят электромонтером Пётр Ершов.В городе работали пекарни, магазины, парикмахерские, рестораны, кинотеатры, коммунальные службы. Только рано радовались горожане, они были призваны обслуживать прежде всего оккупантов. На дверях многих заведений появились таблички: «Только для немцев». Стали возвращаться бывшие хозяева предприятий, домов и земель, которые начали сотрудничать с гитлеровцами.Гестапо, жандармерия и полиция выискивали коммунистов, комсомольцев, помощников советской власти, арестовывали их и казнили. Началась чистка города от еврейского населения. В июле–августе 1941-го было убито более трёх тысяч евреев, а с 6 до 8 ноября в лесопарке Сосенки их расстреляли еще около 18 тысяч. Таким было решение Рейхскомиссариата Украины, нового правительства во главе с гауляйтером (партийным руководителем Восточной Пруссии) Эрихом Кохом. Он выбрал столицей Ровно, а не Киев, так как последний был разрушен во время боев и находился близко к фронту. К тому же его жители долгие годы были частью страны Советов. Киев был огромен по площади, что было небезопасно для руководства Рейхкомиссариата, а Ровно избежал разрушений, советская власть за полтора года не успела здесь укорениться, поэтому немцы рассчитывали на поддержку местного населения. Но они недооценили украинский народ и его единые корни с россиянами, нетерпимость иноземной оккупации, тем более репрессий, грабежей сельчан, возвращения из-за границы хозяев собственности. Увидев, что представляет собой новый порядок, люди стали активно сопротивляться. Вначале это были единичные случаи смельчаков.

Когда Пётр Иванович вышел из немецкой тюрьмы, в Ровно не было организованного сопротивления. Понимая, что доверия немцев к нему быть не может, и он останется под наблюдением жандармерии или полицаев, Пётр Иванович осторожно пытался найти людей, входящих в какую-нибудь организацию сопротивления. Он стал заводить знакомства среди работников магистрата, бывших военнопленных, работающих на предприятиях города. В числе последних он выделил двух своих ровесников - Сашу Лебедя и Фёдора Трофимова, подружился с ними. Один был подсобным рабочим в пекарне, другой - в хозбригаде магистрата. Оказалось, что у всех были одни мысли: как найти партизан или подпольщиков, чтобы продолжить войну с захватчиками. Втроем сняли квартиру. Совместное проживание было выгодно и с материальной точки зрения, так как у каждого была мизерная зарплата, полученных карбованцев не хватало на питание и плату за жилье. Вскоре к ним присоединился Серафим Афонин. Еще в тюрьме он заразился тифом, был отправлен в тифозный барак, где его лечили и спасли от смерти пленные врачи. Безнадежных больных, инвалидов и тифозных немцы выбраковывали и выпускали из лагеря. Врачи оформили такие документы и на Афонина, получившего осложнение на ноги и уши. Да и вид его после перенесенной болезни был никудышным. Выйдя из тифозного барака, тот направился в магистрат, где нашел Петра Ивановича, который привел его к себе на квартиру. Они стали жить вчетвером. В поисках подпольщиков бывали в окрестных селах, на станциях Корца и Здолбунов. Поездки прикрывались обеспечением своих предприятий или покупкой продуктов у крестьян. Вдруг по городу поползли слухи, что на севере области, в районе Мозерских болот, высадились парашютисты. Это давало надежду нашей четверке на возможность влиться в нее и сражаться с захватчиками.

Книгу с названием «Это было под Ровно» я прочитал тринадцатилетним мальчишкой в далёком 1949 году. Она была напечатана в журнале «Новинки детской литературы», автор - командир отряда «Победители» полковник Д.Н. Медведев. В ней была описана борьба наших воинов в тылу врага, их подвиги и, конечно, рассказ о Николае Кузнецове, знаменитом разведчике. В следующей книге «Сильные духом» Медведев более подробно описал не только подвиги людей, но и их судьбы. О том, что в этом отряде у Николая Кузнецова воевал связным разведчиком белоречанин Пётр Иванович Ершов, я узнал много позднее.

Отряд «Победители» был сформирован из работников разведывательных служб и ОМСБОН (отдельного мотострелкового батальона особого назначения) полковником НКВД Дмитрием Медведевым весной 1942 года для проведения диверсионных и разведывательных действий в Ровенской области. Главной задачей отряда была разведка и теракты против высокопоставленных руководителей Рейхскомиссариата. Отряд был десантирован в 400 километрах от Ровно в конце июня, целый месяц добирался до места базирования в 100 километрах от города. Обосновавшись, стали засылать разведчиков в город с целью легализоваться, найти квартиры, установить связи с людьми, готовыми помогать в сборе нужных и ценных разведывательных данных.

Вячеслав НИКИТИН