Похожая на солнце

Таких, как Ирина, называют неисправимыми оптимистами. Всегда в хорошем настроении, всех готова ободрить, поддержать. Улыбчивая, с огоньком в глазах, она была центром притяжения. И одноклассники, однокурсники, а потом коллеги тянулись к ней, словно к солнышку.«Легкая она, светлая» – говорили в организации, в которой Ирина работала бухгалтером. И нередко добавляли: «Таким во всём везёт».Ей и впрямь везло. Учеба в свое время давалась легко, с цифрами и отчетами она быстро нашла общий язык. Да и семья – полная чаша: муж Сергей разве что пылинки с неё не сдувал, двое таких же улыбчивых, как мама, сыновей-погодков, внимательная и добрая свекровь (родители Ирины жили за тысячи километров, и мама мужа стала родной и ей). Как тут не назвать Ирину счастливой женщиной?Она себя таковой и ощущала. Мужа с утра на завод проводит, детишек - в школу. И - бегом в свою бухгалтерию. Работу любила, все у нее, как по нотам расписано. Девчонки, что рядом сидели, как от батарейки, от нее подзаряжались, нередко просили помочь, подсказать. Никогда не отказывала. Вечером Ирина спешила домой: всех вкусненьким накормить, наобнимать, нацеловать вдоволь. Даже перемены девяностых она восприняла с позитивом: ничего, мол, переживем. Эх, кабы знать…Тот вечер Ирина помнила отчетливо. Дело было под выходные. Сергей договорился со своей матерью, что дети у нее переночуют: хотел время жене посвятить. Ночью Ирина проснулась от того, что муж резко сел в постели.– Что-то приснилось? – положила она ему руку на спину.– Ерунда какая-то, – тихо ответил он. – Боль в груди, сильная настолько, что лежать не могу.– Скорую надо! – Ирина соскочила с кровати.– Брось, чего людей по ночам тревожить? Нерв, наверное, какой-то защемил, вот и болит.Она, не слушая, набрала ноль три. Пока объяснила все диспетчеру, пока машина выехала… Сергей уже лежал, завалившись на бок. Весь бледный, в испарине. В отчаянии Ирина готова была кричать в голос. Как мужу помочь, что делать? Но к подъезду уже летела скорая с включенной сиреной. Женщина метнулась к двери, выбежала на площадку:– Сюда, скорее, ради Бога!Сколько времени прошло? Пять минут, десять, полчаса? Ирина не знала. Врачи что-то кололи, делали массаж сердца, искусственное дыхание… – Простите, – врач тронул ее за плечо. – Мы сделали все, что могли. Обширный инфаркт. Мне жаль, но шансов у него практически не было.– Это какая-то ошибка, – она смотрела врачу прямо в глаза. – Он был здоров, в поликлинику только на профилактические осмотры ходил, на больничном даже с простудой не был.– К сожалению, так бывает. Возможно, какие-то звоночки имели место, но он не обращал внимания, отмахивался. Кто знает?Дальнейшее проходило как во сне. Ирина не понимала, что делает, не помнила, как прошли похороны. На работе ее не узнали: от хохотушки Иришки осталась тень. Она держалась, хотя хотелось выть в голос, как делают это дикие звери. Но рядом дети, которые остались без отца, не хватало еще, чтобы мать головой о стенку начала биться. Да и на работе жаловаться не станешь: у всех свои проблемы. Вот и держала все внутри, вида не подавала, что боль пожирает ее, мучает, не дает дышать.Спустя полгода пришла другая беда: организацию закрывали, сотрудникам грозила безработица. А на дворе – середина девяностых. Кому нужен бухгалтер, хоть и хороший?Однажды Ирина точно очнулась: оставалось отработать несколько дней. А потом что? Детей ведь кормить надо, на ноги поднимать, а пенсия за мужа крохотная. Она начала обзванивать предприятия, организации. Везде глухо. А тут в газете объявление: «На Белорецкий металлургический комбинат требуются волочильщики проволоки». – Вы хоть представляете, что это за труд? – спросили ее в отделе кадров. – Не все справляются.– Я научусь, смогу, – заявила она и чуть тише добавила, – помощи нам с ребятишками ждать неоткуда.Ее приняли, сразу проводили в цех. Ирина была шокирована: огромное высокое помещение, все шумит, гудит, одежда работников в смазке выпачкана. Возникло ощущение, что она попала на другую планету. Ее наставником оказался пожилой мужчина, с недоверием покосился, что, мол, за дамочку привели, не место ей здесь. Однако головой кивнул.– Меня Виктором Михайловичем зовут. Завтра к семи утра жду, будешь учиться. А сейчас идем, покажу, где спецовку получить, – и проводил ее к кладовщику.– Иришка, ты с ума сошла! – накинулась на нее вечером свекровь, когда сноха попросила присмотреть за детьми утром, чтобы те собрались и ушли в школу. – Ты хоть представляешь, что это за труд? Физически тяжелый, грязный, не все мужики осилить могут. Это точно не для тебя!– Другие работают, мама, и я смогу, – ответила Ирина. – Больше выхода у меня нет.– Уборщицей лучше работать иди!– А платить там будут? – горько усмехнулась Ирина.Потом они долго сидели, обнявшись, тихо плакали, вспоминая мужа и сына…Начались рабочие смены. У Ирины ничего не получалось. Мало того, ее обуяла паника: здесь, в цехе, она была чужой. Маршрут волочения, микрометр, карта контроля, свойства металлов и сплавов – все это казалось китайской грамотой. – Можно я в блокнот все буду записывать? – спросила она как-то у Виктора Михайловича.– Почему же нельзя? Делай, как удобно, - ответил он.В его голосе ей послышалась еле сдерживаемая снисходительность: привыкла, мол, дамочка за столом сидеть да в окно смотреть, тяжелее калькулятора ничего в руках не держала.Ирина никак не могла привыкнуть к постоянному гудению оборудования, к специфическому запаху в цехе. Шум преследовал даже дома: стоило женщине только закрыть глаза, как сон превращался в нечто громоподобное. Ирина вздрагивала и спать больше не могла. Так и лежала всю ночь, глядя в потолок. Отразилась новая работа и на внешности. Руки представляли собой жалкое зрелище: ранки от уколов проволоки, ссадины, обломанные ногти, заусенцы. Ирина похудела, осунулась, под глазами обозначились темные полукружья. О макияже и стрижке она не вспоминала. Не до того.Но хуже всего, что она понимала: не справляется. По сути, скоро нужно было вставать за волочильную машину самой, а она еще так мало умеет… В очередной раз рассчитывая маршрут волочения, Ирина вдруг увидела свою ошибку. Какая же она глупая! Слезы хлынули сами: все было зря!– Ирина, ты чего это? Слезомойничать решила? – удивился Виктор Михайлович. – Всё же нормально идёт!– Вы издеваетесь?! – вскипела она. – Вы же видите, что толку от меня не будет. Ясно как божий день, что я неспособная!– Зря ты так думаешь, – нахмурился наставник. – Сразу никому ничего не дается, а ты упорная, каких мало. Все у тебя получается, порой даже лучше, чем у некоторых мужиков.– Неправда! Вы меня просто утешаете, а сами думаете, что… – голос сорвался, и она разрыдалась. – Дочка, да ты что? – Виктор Михайлович шагнул ей навстречу, обнял, прижал к себе. Задыхаясь от слез, Ирина рассказала ему, как ей плохо без мужа, и она без него не то что жить – дышать не может. Что они с детьми остались без средств к существованию, что она устала и больше ничего не хочет. Вот умереть бы, но как тогда сыновья…Виктор Михайлович не перебивал. Слушал и гладил ее по голове, как маленькую.– Ты такая умница, Иришка, – сказал он, когда женские слезы иссякли, – весь цех за тебя болеет: такая хрупкая, нежная, а внутри – стержень, который не сломать, не согнуть… И все верят, что из тебя получится отличный работник.– А вы? – она внимательно всматривалась в его лицо. – А я – в первую очередь, – улыбнулся он. – Сходи умойся и продолжим.– Я опять напортачила, – кивнула она в сторону волочильной машины.– Так это хорошо! – ободрил ее Владимир Михайлович. – Хорошо, что ты ошибку свою видишь и понимаешь. Не заметила бы – было бы хуже.С этого дня дело пошло на лад. Пришла уверенность в себе, осознание, что в нее верят. Через месяц Ирина работала самостоятельно. И хотя с выплатой денег тогда было туго, но выручали столовая и заводские магазины, где товары можно было оформить в счет заработной платы.Постепенно Ирина оттаивала, скоро рабочие и представить не могли, что когда-то в цехе не было ее улыбки и звонкого смеха. Боль по ушедшему мужу никуда не ушла, но женщина научилась заново радоваться тому, что ее окружает.Годы шли, постепенно и вокруг всё стало налаживаться. Сыновья Ирины окончили школу, поступили в вузы. Казалось бы, пришла пора возвращаться в бухгалтерию, но она этого не делала.– Коллектив у нас хороший, с такими людьми горы свернуть можно! – отвечала она на расспросы знакомых. – Мне без них теперь никуда.На заслуженный отдых Ирина вышла, имея в копилке немало благодарностей и наград за свой труд. Сыновья одарили ее внуками, и она рассказывает им, каким замечательным был их дедушка Сергей. Они же, в свою очередь, поражаются энергичности бабушки, ее веселому нраву и желанию светить всем, точно солнце.