Мы будем знать и помнить о них. Часть вторая

В соответствии с критериями, к кулацким причислялись такие хозяйства, у которых объем имеющегося имущества превышал средний для данной местности уровень. Например, имелись 2-3 коровы, дом под железной крышей, крепкий и большой амбар. Иными словами, к раскулачиванию намечалась наиболее зажиточная и трудолюбивая часть крестьян.И вот эти люди, оказавшись в новых условиях и пережив первое, самое страшное время, постепенно начинали обустраиваться на новом месте и создавать настоящий посёлок.

Комплексное строительствоДля строительства бараков в Кузъелге был создан целый производственный цикл. На берегу реки Малый Инзер была построена лесопилка (шпалорезка), сюда привозили бревна. Из них пилили доски, брусья. Бревна грузились на вагонетку, которая работала от электродвигателя. Во время движения вагонетки бревно распиливалось дисковой пилой на доски толщиной 40-50 мм и брусья. Заведующим лесопилкой работал Иван Фёдорович Котельников, резчиками - Трофим Павлович Гузенко, Александр Васильевич Плаксин. Его отец Василий Анисимович был старейшим и уважаемым работником шпалорезки, когда в 1951 году он умер, на шпалорезке долго гудел траурный гудок… Рядом располагалось здание подстанции, где был установлен локомобиль для выработки электроэнергии, токарный станок, на котором вытачивали гайки, болты, втулки и другие крепёжные детали, был также станок для заточки пил, топоров и ножей. До и во время войны токарем там работал Фазлетдин Гайнетдинович Саитгалин, позже - Гаврил Егорович Давыдов. В 1952 году были установлены столбы электропередачи, линии электропередачи тянул электромонтёр Закуан Калимуллин, курировал проведение электрических линий по посёлку Григорий Васильевич Сальников. Освещение было ограниченным, включали свет с 6 до 8-9 часов утра и вечером, в зависимости от рассвета и захода солнца и времени года. Днём и ночью света не было, по необходимости жители пользовались керосиновыми лампами. Для бытовых нужд у людей были переносные керосиновые лампы на случай, если ночью, например, телилась корова. Крыши бараков покрывали дранкой, которую из сосновых поленьев длиной 70-80 см расщепляли на станке, приводимым в действие лошадью, ходящей по кругу. Это устройство было на берегу реки Кузъелга, около общей бани. Срок службы крыш из дранок составлял 30-40 лет. Производство дранки таким методом просуществовало до 1960 года Её использовали и для ремонта крыш других учреждений.Недалеко от родника был выстроен небольшой кирпичный завод. Из местного сырья месилась глина, которая заливалась в чугунные формы. Из этих форм сырые кирпичи по одному складировались на полки и после естественной просушки отжигались в печах. Кладку печей в бараках производили печники. Из них лучшим специалистом считался Даниил Иванович Кузьменко. Печные трубы прочищал трубочист Павел Тимофеевич Середа. Он ходил по посёлку с мочальной кистью на верёвке, залазил на крыши и чистил трубы.Доски для пола строгались в плотницких мастерских, там же изготовлялись рамы для окон и двери. Хорошими плотниками были Михаил Макарович Сергиенко, Закей Абзаутдинович Абзаутдинов, Григорий Ксенофонтович Трофимов, Иван Степанович Смольников, Владимир Михайлович Долгов, Никита Кузьмич Павлов.Привозными были только стекло и гвозди. Кроме специалистов узкого профиля, в леспромхозе был штат разнорабочих для выполнения подсобных работ, руководил ими Калугин, он разъезжал по объектам на лошади. Правая рука у него после ранения всегда была в перчатке. Таким образом, силами и умом репрессированных был создан целый строительный комплекс, который бесперебойно проработал десятки лет.

ПекарняПекарня была выстроена на берегу реки Кузъелга на въезде в посёлок. Она состояла из трёх отсеков: торговый зал, зона выпечки и зал для покупателей. В первой стояли большие баки для теста и сама печь для закладки форм. Дрожжи в пекарне делали сами из хмеля, благо вокруг посёлка его росло в изобилии. Продавцом хлеба работал Логинов. Пекарем долгое время - Андрей Семёнович Галоктионов. В 1942 году была очень морозная зима, до минус пятидесяти градусов. Ночью в пекарню кто-то постучался. Пекарь Галоктионов удивился, но приоткрыл дверь и увидел волка. Он не растерялся, взял с плиты ведро кипятка, распахнул дверь и выплеснул кипяток, волк взвыл и убежал.Пекарями также работали Фарида Искужина, Сажида Идрисова. Хлеб пекли только из ржаной муки, до 1954 года он выдавался по нормам. Иногда пекли серый хлеб, обдирочный. Булочки и белый хлеб были только на выборы и по праздникам, к 7 ноября и 1 Мая. В свободную продажу хлеб пустили только с 1954 года. Продавец взвешивал его на рычажных весах до 1 кг, добавляя довески, которые ребятишки съедали тут же, в пекарне, ведь именно они ходили за хлебом.Белый стали печь и продавать с 1958 года. С 9 лет моей обязанностью стало ходить за ним. Помню, утром, купив хлеб, я быстро шла домой. На весь посёлок из радиорубки Вениамина Петрова гремела передача «Пионерская зорька». Очень хотелось её послушать, но у меня было много обязанностей по дому, так как взрослые были на покосе.

Продуктовый складСклад для продуктов был построен грамотно и продуманно. Он находился на небольшом возвышении примерно в 200 метрах от реки Кузъелги. Заведующим работал Пётр Алексеевич Дубинин. Склад стоял на деревянных столбах высотой около 80 см, это было обусловлено угрозой половодья. В 50-е годы под ним играли дети, бегали во весь рост. До 1948 года склад охранялся, к нему никому не разрешалось подходить на близкое расстояние, тут же раздавался окрик часового. Здание было раза в два больше обычного барака и без окон. Спереди и сзади были деревянные пандусы (въездной и выездной). Продукты завозили туда лошадьми на телегах.

ЛеспромхозКузъелгинский леспромхоз благодаря трудолюбию и самоотверженному труду репрессированных, особенно в годы Великой Отечественной войны, считался одним из лучших в Белорецком районе. В День Победы 9 мая 1945 года по всем улицам посёлка проскакал всадник на коне с красным флагом и восклицал: «Победа! Победа! Победа!» и на башкирском языке: «Жину! Жину! Жину!»Директором леспромхоза в военный и послевоенный период (вплоть до пятидесятых годов) работал Борис Васильевич Кирпичев, парторгом был Абрар Гатеевич Максудов. Позже директором назначили Петра Тимофеевича Лисовского, он был фронтовиком, участвовал во взятии Берлина.Здание конторы леспромхоза находилось рядом с магазином. В правом крыле было отделение почты с узким коридорчиком для посетителей. За стойкой - рабочее место почтальонки. На стене висели большие цветные портреты вождей: Ленина, Сталина, Маркса, Энгельса (позже портрет Сталина сняли). Почту привозили Искужин, Почуев, Морозкин вначале с Багрышты, потом из Татлов. К их приезду собирался народ, почтальонка зачитывала по фамилиям, кому есть письма, открытки, посылки. В 50-е годы население выписывало очень много периодической печати: газеты, журналы и другую литературу. Народ стремился к знаниям. На почте была и сберкасса.Через узкий коридор начинались служебные помещения леспромхоза: коммутатор с телефонисткой, касса, парторганизация, бухгалтерия, дирекция. Секретарём директора работала Анастасия Михайловна Сергиенко. Дальше находилась комната для собраний, где было всегда много народа и накурено. В здании ЛПХ также располагался кабинет отделения военкомата, сотрудник которого в годы войны осуществлял отправку людей на фронт. Перед конторой на улице был установлен стенд со свежими газетами.

Конный дворЦентром леспромхоза был конный двор, он находился напротив моста через реку. Заведующим там работал Минигали Насырович Суяргулов. Никакой техники (автомобилей) в леспромхозе тогда не было, транспорт был только гужевой. Лошади использовались для вывоза брёвен из леса на берега рек Кузъелга и Малый Инзер и ценились больше, чем человеческая жизнь. Их регулярно кормили овсом даже в то время, когда люди голодали. После войны поголовье лошадей сильно возросло, появились трофейные тяжеловозы -бельгийские битюги. Они были намного крупнее наших лошадей и более выносливы. Рабочие лошади содержались в общем стойле. Каждый вечер табун от конного двора через мост, мимо школы, яслей и больницы, дальше через реку Малый Инзер гнали в ночное, в лес. Обычно делал это конюх Исаев. Чтобы лошади не ушли ночью далеко, он спутывал им передние ноги. На конном дворе были подсобные помещения, где хранилась лошадиная утварь: сбруя, уздечки, вожжи, хомуты, колеса, седла. Всё это было развешено на стенах и разложено на верстаках. Конюхи не сидели без дела, закончив основные дела, они занимались ремонтом утвари. Конюхом работала и молодая девушка Умама Газизова, всегда аккуратно одетая в комбинезон. Она лихо разъезжала на повозке, где был установлен бак, наполняла его водой и везла на конный двор. Наличие большого количества лошадей в ЛПХ давало прекрасное удобрение для полей, благодаря навозу получали хороший урожай картофеля. Именно картошка помогла выжить послевоенным детям. Каждую весну на весь поселок было слышно громыхание телег с конским навозом, который в обилии развозили с конного двора по полям. Урожай картошки на унавоженной земле бил все рекорды. Всю зиму на семейных столах она и была основным блюдом.

КузницаПри леспромхозе работала кузница, где трудились Дмитрий Шахов, Ахметзян и Рифкат Вафины. Моего отца Ахметзяна Вафина, как сына репрессированного, не взяли на фронт, а отправили в трудовую армию в город Пермь (Молотов). Там он проработал всю войну на машиностроительном заводе, в кузнечном цехе. После войны его, как ценного специалиста, долго не отпускали с завода, ведь стране нужно было восстанавливать разрушенную войной промышленность. Только осенью 1948 года папу отпустили из трудовой армии и пригласили на работу в Кузъелгинский леспромхоз. Семье дали земельный участок, покосные угодья. После 5 лет, проведенных в лагерях Сибири, к нам приехал наш дедушка, отец папы Мухаметвафа. Так на небольшой жилплощади барака мы стали жить вдевятером: родители, дедушка, бабушка и пятеро детей. Мой отец проработал в кузнице до самой пенсии.Кузнецы изготавливали полозья для саней, обода для тележных колёс, ободки для деревянных бочек, подковы, болты, гайки. Они нарезали резьбу лёрками, плашками, метчиками, ковали большие гвозди - шпигри, ремонтировали косилки, конные грабли. В кузнице была печь, кузнечные меха, две наковальни - большая и маленькая. В углу стоял бак с водой для закалки металла. Для подковки лошадей на улице было стойло на четырёх столбах, туда заводили лошадь, фиксировали её и приподнимали на двух широких текстильных ремнях. Затем привязывали одну ногу, снимали старую подкову, обрабатывали специальным торцевым ножом и рашпилем копыто. Потом специальными подковочными гвоздями прибивали на копыто новую подкову.

Сплав лесаЕжегодно ранней весной на реке Малый Инзер взрывали лёд для своевременного сплава леса и предотвращения заторов. Взрывником был Мансур Асадуллин. Высота подъёма льда достигала 40-50 м. Школьники наблюдали взрывы прямо из окон школы. Склад взрывчатки находился на Большой поляне и был огорожен колючей проволокой.Сплавными работами руководил Гафеев, начальник лесосплава в Кузъелге. Бревна для сплава складировались по берегам. В тридцатые-сороковые годы прошлого века реки Кузъелга и Малый Инзер были полноводными, но в связи с вырубкой леса постепенно и они обмелели. Каждую весну сосновые, лиственные и берёзовые брёвна со штабелей сплавщики деревянными рычагами скатывали в реку. Картину сплава фотографировал Илья Халиков. Брёвна связывали и стягивали верёвками и тросами. На плоту ставили дощатый домик для сплавщиков, спереди и сзади устанавливали два весла, которыми давали направление движения казёнки. Проводы казёнки со сплавщиками сопровождались торжественной музыкой, словами напутствия от начальства. Собирались все жители посёлка, в том числе школьники. Обратно живыми возвращались не все сплавщики. На айгирских порогах, самом опасном участке реки Малый Инзер, в разные годы погибли несколько человек из Кузъелги, в их числе Лугуманов, Ситдиков, Харунов и другие.

ЛесничествоВ довоенное, военное и послевоенное время стране требовались в больших количествах древесина и уголь, поэтому заготовка леса велась широкомасштабно. Леса истреблялись безжалостно, возникла крайняя необходимость в восстановлении, для этого были созданы лесничества. Кузъелгинское лесничество входило в состав Инзерского лесхоза. Лесниками в довоенное и военное время работали Кирилл Антипин, Михаил Шушляпин, Галим Губайдуллин. Лесники занимались сбором семян деревьев, также принимали от населения собранные семена. У лесничества было несколько питомников для выращивания саженцев деревьев. Один из них располагался по дороге на Ямантау, перед Тёплым ключом, другой - на первой Безымянке. Саженцы высаживались весной на делянках, где был вырублен лес, когда они подрастали до метра, эти угодья выделяли под покосы местным жителям, строго предупредив, чтобы ни один кустик саженца не был повреждён. Летом лесники занимались сенокосом: косили траву, убирали и заготавливали сено для лошадей на зиму. На заражённых вредителями участках леса лесники собирали, уничтожали и опрыскивали вредителей. Производили прополку саженцев в питомниках, привлекая на помощь школьников. Лесникам выдавалась форма: фуражка, китель, брюки. Так посёлок жил и разрастался, становясь настоящим домом для ссыльных поселенцев.

Главы из книги Алии Минигуловой. Фото из блога МБУК ЦБС Белорецкого района