Главное начать праздник отмечать

Где только мы не встречали этого юного проказника, который приходил к нам в сопровождении старого Дедушки Мороза. В каких компаниях и коллективах не говорили самых тёплых слов с пожеланиями счастья и радости, из которых что-то сбывалось, а что-то просто забывалось.

Я уже рассказывала о том, как готовили мы (теперь уже в прошлом веке) костюмы к утреннику в детском саду или школе, накрывали вместе с мамами и бабушками праздничные столы, украшали ёлку стеклянными и блестящими девочками-якутками, ракетами и початками кукурузы, катались с горки на площади Металлургов, гуляя по освещённому яркими огнями Бродвею (улице Карла Маркса), ходили колядовать с песнями и в масках... Кажется, что уже обо всем вспомнили и рассказали, но случайный отблеск огонька гирлянды, флакончик лака со знакомым названием «Прелесть» на полке магазина и манекен с блестящим, в пайетках платьем, вдруг растревожит душу, а память услужливо подбросила очередную историю, которая вылилась на бумагу, уложилась в строчки. Захотелось поделиться с любимыми читателями, чтобы поднять настроение и возродить ту особую атмосферу праздника нашей молодости.

Как смешно в то время прозвучали бы слова: «Мне нужно купить к Новогоднему корпоративу наряд». Я уж не говорю о совсем незнакомом понятии «корпоратив», которое нам заменяли посиделки с чаем 31 декабря в рабочем кабинете, когда каждая минута была на счету перед стартом марафона под названием: «Нарежь пять салатов за пять минут». Но и понятия «купить готовое платье к празднику» тоже практически не существовало. Костюмы и платья мы себе шили, причём фасон выбирался не из того, что тебе нравится или идёт, его нужно было придумать с учётом той ткани, что была куплена по случаю или досталась ещё от бабушки и хранилась отрезом в шкафу. Обычно это был ситец и фланель на халат или ультрамодные кримплен и крепдешин на платье, шерстяной отрез чёрной ткани на юбку. Иногда особо везучие могли приобрести понравившуюся ткань в магазине «Радуга», который и до сих пор работает на площади. Если мне не изменяет память, отдел находился в самой глубине магазина, и около него был ещё стол раскроя ткани. Пока я была маленькой, проблема новых платьев быстро решалась мамой-рукодельницей, но вот в самостоятельной жизни мне пришлось туго. Дело в том, что насколько легко у меня складываются слова, настолько плохо меня слушаются руки. Несмотря на усилия бабушки, мамы, сестры и учителя домоводства школы № 1 Зинаиды Афанасьевны Домниной, шитье и вязание мне не давались. Нет, я, конечно, могу пришить пуговицу, починить и даже заштопать носок или детские колготки, но выше этого моё мастерство расти отказывалось. Мама отступилась от меня в тот момент, когда я на швейной машинке прострочила себе палец, бабушка - после испорченных занавесок, из которых я хотела-хотела, да так и не сшила на уроках труда ночную сорочку, сестра - после длиннющего шарфа, в котором не было даже двух петель одинакового размера, связанного мною для неё. А подружки тем временем создавали шедевры, перешивая наряды из маминых запасов, затмевали меня на всех школьных новогодних вечерах. Никогда не забуду Машкино платье из красного капрона с воротником апаш (по крайне мере, она так говорила, а мне безумно нравилось это иностранное слово), которое она раскроила и сшила сама. На фото оно выглядит не особо шикарно, но тогда мы за него были готовы душу продать. В общем, у меня дела с рукоделием не складывались, оставалось только надеяться на то, что удастся стащить какой-нибудь из нарядов сестры, но это было сложно сделать, так она зорко следила за своим гардеробом и беспредел с моей стороны не допускала.

Но, как говорится, все течёт и меняется, кроме пустых полок в магазинах эпохи перестройки. И вот я уже студентка педагогического института. Новый 1988 год планирую встречать в стенах родного общежития, так как уже третьего числа мне надо сдавать экзамен по зарубежной литературе, а дорога из Магнитогорска в Белорецк и обратно (в отличие от сегодняшних дней) занимала слишком много времени, к тому же была очень непростой. Решили, что встретим Новый год группой в красном уголке, где уже были развешены в качестве украшения снежинки из тетрадных листов и серебристый дождик из фольги. На праздничный стол сварим курицу, привезённую из дома кем-то из деревенских, а в качестве салатов откроем домашние заготовки. Будучи нормальными советскими студентами, о хлебе насущном мы не слишком заботились, зато подробно продумали программу с играми и конкурсами. Правда, за день до праздника в наши дружные ряды был внесён серьёзный диссонанс: одна из моих однокурсниц заявила, что пригласила к нам ребят из горно-металлургического института, и они уже дали согласие. Для неизбалованных мужским обществом девушек педагогического (читай – девичьего) института это прозвучало как набат к активным оборонительным или точнее - наоборот – наступательным действиям. Перед нами остро встал вопрос не только хлеба и зрелищ, но и нашего внешнего вида. Понятно, что боевой раскрас мы всегда нанести сможем. И если наши косметички тогда не изобиловали кремами, хайлайтерами, бронзаторами и другими вещицами с непонятными названиями, в них в достатке была тушь «Ленинградская». В картонную коробочку нужно было поплевать, чтобы тушь размокла, потом наскрябать её на шеточку. Нанесённая в несколько слоёв, она, конечно, ресницы удлиняла космически, но разделять их приходилось иголочкой. Были в нашем арсенале и пронзительно-голубые польские тени, и тонко заточенная спичка для рисования стрелок. А также тональный крем «Балет» или «Жэмэ», которые по консистенции скорее напоминали глину, чем тонкий флюид. Как правило, по утрам мы вываливали всё это богатство в общую кучу на стол и наносили макияж, кто во что горазд. С причёской особых заморочек тоже не было. Практически все в то время делали «химку», а потом делали укладку с помощью резиновых бигуди или тряпочных папильоток, на которых было жутко неудобно спать. Но красота, как известно, требует жертв. Утром всё это расчесывалось, укладывалось и крепко-накрепко закреплялось лаком «Прелесть» так, чтобы челка стояла отдельно от головы, не поддаваясь ни ветру, ни дождю. Если вдруг не было лака, то это можно было сделать сахарной водой.

А вот с нарядами был полный швах… Наверное, чёрт толкнул меня сходить в ближайший магазин «Огни Магнитки». Что я там надеялась купить? До сих пор не понимаю. Но нечистая сила в этот день была расположена пошутить надо мной по полной программе. В магазине был отдел «Ткани», где я и увидела ацетатный шёлк кричащей расцветки. Раскройщица, видно, была в хорошем расположении духа и, заметя мой интерес, предложила раскроить мне костюм. О чем думала я в тот момент, откуда родилась такая уверенность в собственных силах, не знаю. Но красивые слова: юбка-годе и пиджак с баской - произвели на меня магическое действие. Я ведь уже говорила, что очень люблю иностранные и вычурные слова. Разгулялась я на всю стипендию. Через час я уже носилась по общежитию с кусками раскроенной материи в поисках единственной швейной машинки, которая оказалась в тот момент сломанной.

Отступить от задуманного мне не дали мои комсомольские убеждения и мысли о гостях из дружественного института. Для тех, кто не понимает, что такое юбка-годе, поясню, что это шесть клиньев, расширяющихся книзу, которые нужно соединить между собой. А баска на пиджаке – это ещё одна деталь, которую нужно «присобачить» к низу жакета. Несмотря на поздний час и необходимость прочитать к экзамену 28 книг, в среднем по 300 страниц, я плюнула на все препятствия и решила шить костюм вручную. Проложить стежок к стежку мне, человеку, у которого нитки всегда сами по себе связывались в узелки и сложные конструкции, а также беспрестанно рвались, было непросто. Я снова и снова вставляла нитку в иголку, вспоминала все слова великого и богатого русского языка (все-таки училась я на филологическом), но к середине ночи все швы были проложены. Только теперь стало ясно, что ацетатный шёлк сыпется под руками и иголкой так, что после первой примерки может разойтись по всем направляющим. Призвав на помощь всех богов рукоделия (если такие есть), я начала обмётывать края ткани петельным швом. Женщины меня поймут. Это был адский труд, тем более, что соседки, которым мешал свет в комнате, выгнали меня в тёмный коридор. Я себя то воображала бедной и несчастной Золушкой и была готова расплакаться от жалости, то Павкой Корчагиным, строящим узкоколейку к замерзающему городу… Только к утру мой первый в жизни шедевр был создан. И своих подруг я сразила утром наповал.

День пошёл своей чередой: занятия в институте, готовка – всё это отвлекло меня, но тёплое чувство от обладания таким сокровищем не покидало душу. Вечером я уже еле-еле таскала ноги и с трудом разлепляла глаза. Сказывалась бессонная ночь. Но, надев костюм, снова почувствовала себя королевой, у ног которой будут лежать все принцы-металлурги. В красном уголке, куда я торжественно прошествовала, уже открывали шампанское, а на экране телевизора появился Михаил Горбачёв, который со своим южным акцентом произносил слова поздравления. И вот я уже на вершине блаженства, мне кажется, что все взгляды устремлены только на меня, бьют куранты, звенят бокалы с шампанским и наступает Новый год. Но я почему-то слышу всё как сквозь вату и решаю сходить в комнату, поспать пять минут, чтобы с новыми силами броситься в вихрь всеобщего веселья.

Утро 1986 года я встретила в кровати, где уснула, судя по всему, мгновенно, зато в нарядном костюме собственного производства, который я так и не сняла, проваливаясь в забытьё. Вся основная часть праздника прошла без меня… А год всё равно оказался удачным. И экзамен я сдала на пятёрку. Пусть и следующий год, дорогие наши читатели, принесёт вам много тёплых воспоминаний и радости в настоящем. Главное, оставайтесь оптимистами вместе с нами.

А на десерт - торт шоколадно-апельсиновыйИнгредиенты: яйца – 3 шт.; масло сливочное – 100 г; молоко – 100 мл; мука – 200 г; разрыхлитель – 1 ч. л.; цедра ½ апельсина; соль – щепотка.Для пропитки: сок 1 апельсина; сахар – 2 ст. л.; вода – 100 мл.Для крема: масло сливочное – 200 г; молоко сгущенное – 1 банка; сметана – 200 г; ванильный сахар – 1 пакет.

Из перечисленных ингредиентов выпекаем корж, для второго коржа в составе делаем небольшие изменения, заменив столовую ложку муки на столовую ложку какао-порошка.Разделив яйца на белки и желтки, взбиваем желтки с сахаром, добавляем размягченное сливочное масло, продолжаем взбивать. В тесто для коржа добавляем апельсиновую цедру и молоко, подогретое до слегка теплого состояния, размешиваем. Порционно добавляем в тесто просеянную муку, смешанную с разрыхлителем и солью, замешиваем мягкое тесто. Выпекаем корж 35 минут при 180 градусах.

Аналогично готовим тесто для шоколадного коржа, сделав указанную замену. Охлажденные коржи разрезаем каждый на два коржа, срезав верхушки.Поливаем их приготовленной пропиткой, для чего варим смесь указанных для нее ингредиентов в течение 2-3 минут.Для крема взбиваем две массы: размягченное сливочное масло со сгущенным молоком и сметану с сахаром. Вместе все взбивать нельзя. Аккуратно перемешиваем обе пышные массы, промазываем полученным кремом коржи.

Собираем торт, укладывая коржи с кремом друг на друга, чередуя темный и светлый. Верхушки коржей измельчаем в крошку, посыпаем готовый торт, украшаем по своему усмотрению.Красивый и очень вкусный торт подаем к новогоднему столу.По материалам сайта kleo.ru