Сложное небесное положение

После похорон мужа к Марье Ивановне подходили односельчане. Они ласково гладили её по плечу и говорили: «Не плачь, Марь Иванна, не тоскуй так, на том свете свидитесь. Помрëшь, а там тебя твой Пётр ждёт. Заживёте лучше прежнего».
Слыша такое, женщина принималась плакать ещё сильнее.
Нет, она совершенно не боялась, что Пётр её не дождётся на том свете. Дождётся, куда же он денется. Вот просто на том свете её уже ждали два прежних мужа. Видимо теперь Пётр к ним и подселится. Марья Ивановна так и представляла, как в избушке на небесах проживают её бывшие.
Коленька - вшивый, пьянствующий, тощий белобрысик, зав деревенским клубом, пляшущий, как бог, утонувший в пруду на первую годовщину их свадьбы.
Иван Дмитрич - хороший хозяйственник и заслуженный скотовод района с огромными натруженными ручищами и спиной шириной с жигуль, умерший от инфаркта в сорок семь лет.
Весело, наверное, поживают они в одной избушке. Иван Дмитриевич хозяйство развёл, а Коленька ему вечером на баяне бренчит и камаринскую ногами выводит. А теперь к ним и Пётр добавился. Пётр бухгалтер колхозный на пенсии, а в свободное от подсчëтов колхозных свиных голов время стишками баловался, да кроссворды в газетах разгадывал. Умный был жуть какой. Помер тоже от сердца, но уже не молодой был. Пожил, дай бог каждому. Вот жизнь то поди у её мужиков на небесах в избушке!
Один пашет, один пляшет, один стишата пописывает и облачка небесные пересчитывает на строгое соответствие. А к вечеру все трое садятся у окна и её поджидают.
Марь Ивановна так и представляла, как сидят теперь на небесах три её суженых и ждут момента, когда она преставится.
С каждым-то жизнь не сахар была. Все мужички хорошие были, да все со своими недостатками, но любил её каждый крепко. Да и она не без чувств жила.
Она представляла, как они ей небесные разборки устроят.
Как модный Коленька в брюках клешах шептать будет: «Маша! Ты где таких нашла-то после меня? У одного ручищи, как отбойные молотки, а второй плачет, у него облака сегодняшние по количеству со вчерашними не сходятся. Гопак и тот сплясать не с кем!». Тут Коленьку за шкирку оттащит от неё Дмитрич и басом на ухо проорёт: «Маруся! Истомился я с этими супостатами тут тебя ждать. Шо, нормальные-то мужики все со мной померли? Безрукие оба. Один пляшет, другой стихи сочиняет дебильные. Переодевайся давай, будем баньку белить сейчас».
А тут и Пётр подоспеет с одой радостной типа:
Мы Марию ждём втроём
На прекрасных небесах.
Дождались теперь её,
Видим слёзы на глазах.
Это же какой-то личный ад получается, и неважно, что адрес его - рай.
Поэтому Марья Ивановна так горько и плакала, слыша уверение односельчан, что где то там, в облаках, ждёт её райская жизнь, к которой она точно не стремилась.
Плакала женщина и клялась сама себе заниматься активно физкультурой и гомеопатические препараты принимать по часам. Пусть сидят там втроём, в избушке на облачке, а она и тут нормально поживет.
Главное, больше замуж не выходить, чтобы не усугублять своё и без того сложное небесное положение...