Машина времени

Андрей считал себя серьезным человеком. Все-таки в прошлом месяце ему исполнилось целых восемь лет. Целых восемь! Это что-то значит. Первый класс был позади, и школа теперь не казалась Андрею такой уж таинственной и волнующей, как год назад. И хотя он считал себя серьезным и взрослым, его родители полагали иначе. Каждый год, сколько Андрей себя помнил, в конце июня отец неизменно отвозил его в деревню к дедушке и бабушке. Андрей гостил там целый месяц и возвращался в город изрядно загоревшим и усеянным царапинами и ссадинами.

Поначалу Андрею не особенно-то нравилось в деревне: там было скучно, никаких тебе торговых центров, кафе и парков с аттракционами. Зато были комары и слепни, ранние подъемы и огород, который нужно было постоянно пропалывать и поливать.
Еще там была непривычная для городского мальчишки тишина: каждое утро и каждый вечер она вползала в приоткрытое окно его комнаты и пугала своей необычностью. Дедушка и бабушка не знали о ней и не разделяли тревог Андрея, и тому казалось, будто целый месяц он находится не в деревне, а на какой-нибудь заброшенной космической станции, расположенной за миллионы километров от Земли.

Снова наступил конец июня, и снова автомобиль отца унес Андрея далеко от города, в затерянную среди бескрайних лесов и полей деревню. Всю дорогу Андрей думал о том, что будет делать целый месяц, но, оказавшись на знакомой узенькой пыльной улочке, тут же позабыл о своих планах. Дом дедушки и бабушки снова приветливо распахнул перед Андреем свои ворота, и мальчик юркнул в засаженный цветами двор.

— Батюшки, вырос-то как! — увидев внука, всплеснула руками бабушка, Зинаида Петровна. — А худой-то какой! В чем-то только душа держится!
Дедушка, Максим Алексеевич, сощурив выцветшие глаза, критически осмотрел Андрея и хмыкнул.
— Да, хиловат слегка, — поддакнул он супруге. — Ну, ничего, это дело поправимое. У нас ты, Андрейка, вырастешь и в длину, и в ширину.

Андрей покорно кивнул и вздохнул. «Опять целый месяц есть по утрам противную кашу, — мелькнуло у него в голове. — Никаких хлопьев и мюслей». Конечно, бабушка бы положила в кашу меда или варенья, но недавно, как назло, у Андрея сильно разболелись зубы, о чем отец не забыл сообщить по приезде. Целый месяц без сладкого и привычных развлечений — от таких перспектив у каждого встанет ком в горле. Особенно, если ему восемь.

Друзей в деревне у Андрея было немного. Заносчивая соседка Маша, которая вечно носилась со своими куклами и игрушечными косметичками, Андрею была совсем неинтересна. А вот Егор — худощавый, загорелый и чрезвычайно подвижный паренек с соседней улицы — совсем другое дело. С ним можно было делать что угодно: строить «штабы» на деревьях, ловить ящериц на опушке леса, искать интересные вещицы на свалке. Все эти занятия нравились Андрею ровно настолько, насколько не нравились его дедушке и бабушке. Всякий раз, когда мальчик возвращался домой грязный, с исцарапанными коленками, бабушка сокрушенно охала и ахала, хватаясь за голову и причитая. Дедушка же молча смотрел Андрею прямо в глаза, и у того замирало сердце.
— Я больше не буду, — тихо лепетал Андрей, опустив голову. — Честное слово!..
Этого обещания хватало ненадолго. Ровно до следующей встречи с Егором.

Андрей не то чтобы боялся деда. Максим Алексеевич был человеком строгим, но спокойным. Почти тридцать лет дед отработал дальнобойщиком, и одиночество, к которому он привык в дороге, поселилось в его душе навсегда. Андрей не понимал, почему дедушка постоянно молчит и избегает встреч с соседями. Даже с бабушкой он говорил мало и в основном только по делу. В серых, словно зимние сумерки, глазах Максима Алексеевича читалась какая-то непонятная тоска, причины которой разгадать не мог никто, даже такой смышленый парень, как Андрей.
— Почему ты такой грустный, дедушка? — осторожно пытался выяснить мальчик, с тревогой поглядывая на деда. — Ты заболел?
Максим Алексеевич лишь качал головой и улыбался.
— Да не, куда там, — шутливо отвечал он. — Здоров как бык. Даже не помню, когда последний раз простужался.
— Может, тебе скучно? — продолжал свой неумелый допрос Андрей. — Взрослым часто бывает скучно. Они не играют в игрушки, не смотрят мультики. Я не понимаю, как они живут без всего этого.
Дед раскатисто смеялся и теребил свой заросший щетиной подбородок.
— Когда-нибудь сам станешь взрослым и поймешь. Я тоже в твои годы мало что понимал. А теперь все понял.
— Что понял, дедушка? — не унимался Андрей.
Дед молчал.

Помимо крайней необщительности, у Максима Алексеевича имелась еще одна странность. В задней части его дома был расположен чулан, постоянно запертый на старинный кованый замок. Что находилось внутри этого чулана — было для Андрея загадкой. Дед никогда не пускал его туда, а на все расспросы отвечал уклончиво. Андрей строил разные теории, даже пытался пробраться в чулан через потайной ход, но всякий раз терпел неудачи. Совершенно отчаявшись, Андрей даже просил бабушку помочь ему попасть в чулан, но и та не могла ничем помочь — ключ от замка всегда был у деда.
— Да нету там ничего интересного, одно лишь старое барахло, — однажды ответила бабушка на очередную мольбу Андрея о помощи. — Сколько раз я просила твоего деда выбросить его, но все бесполезно. Как о стенку горох. Он как маленький, ей-богу.
Этот ответ лишь распалил любопытство Андрея, и он решил во что бы то ни стало попасть в таинственный чулан. Но как это сделать — он понятия не имел, и надеялся лишь на счастливое стечение обстоятельств.

Как-то раз жарким субботним днем Андрей и Егор забрались в соседский сад, чтобы полакомиться спелой вишней. Сидя на дереве и отправляя ягоды одну за другой в рот, мальчишки совсем не заметили приближения хозяина. Всю серьезность ситуации Андрей осознал лишь тогда, когда чья-то сильная рука грубо схватила его за шиворот и сдернула с ветки. Егор оказался быстрее хозяина сада и успел удрать, по-кошачьи перепрыгнув через забор.
— Получайте вашего ворюгу, — рявкнул сосед, вручая Андрея дедушке и бабушке. — И объясните ему, что в следующий раз я не буду с ним церемониться, а надеру уши. Чего он вообще ко мне полез? У вас вон своей вишни полным-полно!
— Так чужая вишня завсегда вкуснее, — усмехнулся Максим Алексеевич, освобождая внука из цепких рук соседа.
— Чего? — оскалился тот.
— Того, — спокойно ответил дед. — Ступай с богом. Никто твою вишню больше не тронет.
Когда сосед, наконец, ушел, дед отвел Андрея на задний двор и долго молчал, напустив на себя самый суровый вид. Андрей же трясся, как загнанный заяц, и хлюпал носом, растирая по чумазой физиономии вишневый сок.
— Ну и бандит же ты, Андрейка, — впервые за долгое время произнес дед. Его тихие слова показались Андрею ружейными залпами, и он зажмурил глаза.
— Какого, вообще, черта ты полез за этой вишней? — продолжал Максим Алексеевич, совсем не глядя на внука. — Тебе что, своей мало? Может тебе действительно уши надрать? Ах, да, тебя небось этот паскудник, Егорка подбил... Вот же скверный парень. Ну ничего, больше он сюда не придет. Я сам его взашей вытолкаю. И ты больше никуда с ним не пойдешь. Будешь у себя в комнате сидеть и книжки читать. Вон какой тебе список на лето дали. Все, кончились дни золотые, Андрейка. Начались суровые будни.

У Андрея похолодело внутри. Провести половину месяца, сидя в заточении в окружении скучных книжек, в то время как Егор будет ходить на речку и кататься на велосипеде? Это же...
— Это же нечестно! — в отчаянии выпалил Андрей, заливаясь слезами. — Я больше никогда сюда не приеду! Ты меня больше никогда не увидишь!
И он, оставив деда, бросился в дом и заперся в своей комнате.
Как бы сильно ни обижался Андрей, от обид своих отходил быстро. Вот и в этот раз, вдоволь наплакавшись, мальчик сидел возле двери комнаты и ждал, когда послышатся чьи-нибудь шаги. Долго ждать не пришлось.
— Андрюша, тебя дедушка зовет, — раздался из-за двери голос бабушки. — Просит помочь с уборкой в чулане.
У Андрея захватило дух. Неужели он слышит это? Зажмурившись, парнишка собрался с духом и переспросил, о чем просит дед.
— Просит помочь убраться в чулане, — нетерпеливо буркнула бабушка. — Давай, выходи уже.
Андрей пулей вылетел из комнаты и через несколько секунд был у двери чулана, которую совсем недавно отпер дед. Затаив дыхание, Андрей сделал несколько робких шагов и оказался внутри заветной комнатушки, залитой неярким желтым светом.
— Закрой дверь, — попросил дед, не поворачиваясь к внуку.
Андрей быстренько выполнил просьбу и стал рассматривать вещи, которыми был заполнен чулан. Старый пузатый телевизор, видеомагнитофон, радиола, гора кассет и пластинок, шоссейный велосипед, дисковый телефон — вот лишь малая часть того, что увидел Андрей. Максим Алексеевич, заметив широко распахнутые глаза внука, добродушно усмехнулся.
— Что это, дедушка? — спросил Андрей, обведя взглядом весь чулан.
— Машина времени, — спокойно ответил дед, усевшись в скрипучее кресло-качалку. — Все эти вещи я приобрел в течение жизни. Сейчас они стали бесполезными, вышли из моды. Твоя бабушка давно просит меня выбросить все это, освободить место для других вещей. А я не могу. Здесь вся моя история, понимаешь?
Андрей качнул головой. Дед не обратил на это внимания. Он поднялся, подошел к комоду и выдвинул один из ящиков.

— Вот эти часы, например, — произнес дед, демонстрируя Андрею старые часы со сломанным браслетом. — Их я купил, когда пришел из армии. До сих пор ходят. Они были на мне во время первого свидания с твоей бабушкой. Я смотрел на время, когда ждал ее возле кинотеатра. Как же я могу их выбросить?
Максим Алексеевич спрятал часы обратно в ящик и принялся доставать оттуда другие вещи. О каждой из них он говорил с таким увлечением, будто водил экскурсию по Лувру. Дед рассказал Андрею о складной детской коляске, которая была куплена для его отца. О велосипеде, на котором отец Андрея учился кататься. О красном зонте, который был приобретен во время поездки в Германию.

Это были очень длинные рассказы, наполненные разными подробностями и непонятными Андрею словами, но он слушал деда, раскрыв рот, и не перебивал. А тот все говорил и говорил; его тронутое морщинами лицо в желтом свете небольшой лампы как будто немного разгладилось, а в глазах засверкал яркий огонь. Огонь давно ушедшей молодости.
— Нужно было давно показать тебе все это, — вздохнул дед, усадив Андрея в свое кресло. — Я боялся, что ты тут все переломаешь, вот и повесил замок. А сегодня вдруг понял, что хочу с кем-нибудь поделиться, с кем-то, кто меня поймет. Ты же меня понимаешь?
Андрей кивнул и долго молчал, глядя на хрустальный шар, в котором кружились снежинки. Маленький домик внутри шара чем-то напоминал дом дедушки.

Андрей представил деда в своем возрасте: вот он сидит рядом с ним в желтой футболке и шортах и качает ногами. Интересно, о чем думал дедушка в его возрасте? О чем мечтал? Чего боялся, а что любил? Андрей не стал об этом спрашивать. Вместо этого он вытащил из-за кресла большую коробку со старой игровой приставкой внутри.
— Я подарил ее твоему отцу на Новый год, — улыбнулся дед, стирая с приставки пыль. — Привез за тысячу километров, очень боялся повредить в дороге. Мы часто играли в нее в свободное время, а твоя бабушка ругалась, что мы испортим телевизор.
— Давай запустим ее, — предложил Андрей, отыскивая в коробке какие-нибудь игры. — Мне очень хочется во что-нибудь поиграть.
Максим Алексеевич подключил приставку к телевизору. Раздалась монотонная пиликающая мелодия, на экране замелькали разноцветные фигурки, и чулан озарился волшебным светом. Андрей сел поближе и прижался щекой к его плечу.

— Все-таки она существует, — пробормотал Максим Алексеевич, нажимая кнопки на джойстике. — Машина времени. У каждого она своя. Нужно лишь суметь найти ее.
— Точно, — поддакнул Андрей, наблюдая за прыгающим на экране человечком. — У меня тоже будет своя машина времени. Я покажу тебе ее, обещаю.
Максим Алексеевич весело рассмеялся.

Ещё больше новостей – на нашем канале. Читайте нас в Телеграм Газета «Белорецкий рабочий» t.me/belrab