Сыновья полка

Народа в магазине было много. Пробравшись к окну, Митька выглянул во двор – узнать, не подъехала ли машина: зачастую помогая продавцам разгружать хлеб, он удостаивался права получить свою норму вне очереди. Но нет, сегодня, по всей видимости, опоздал.
– Митька, иди сюда, что скажу! – лавируя между стоящими, к нему приближался Генка. – Письмо от дяди Вити получили.
Взгромоздившись на подоконник, Генка горячо зашептал Митьке в ухо об их ровесниках, воюющих на фронте вместе со взрослыми.
– Знаешь, как их называют? Сыновья полка! А мы тут с тобой в очереди за хлебушком простаиваем…

Урезая и без того скудный рацион, мальчишки начали сушить сухари: готовились к побегу на фронт. Шёл 1942 год...
– Митька, скоро и мы воевать будем, – мечтательно говорил Генка, поглядывая в окно. – Подумай только, куда забрались – Москва скоро! Даже жаль немного, что фрицев от неё уже отогнали. Ну ничего, мы за другие города драться станем.
– Самолёты, смотрите, самолёты! – закричал вдруг кто-то в вагоне.
– Наши? – с надеждой спросила пожилая женщина.
Ответом ей послужил тонкий, режущий ухо свист падающих снарядов – немцы бомбили эшелон. Митьку и Генку людской волной вынесло на железнодорожную насыпь. Не зная, что делать в таких случаях, мальчишки стояли и зачарованно смотрели на взрывы.

– Вы здесь откуда? – сквозь гарь и пыль к ним спешил военный.
Ребята открыли рты, но внезапно он обхватил их, бросил на землю, накрыл своим телом. Взрыв раздался совсем рядом…
– Кто такие? – расспрашивал военный мальчишек, когда бомбёжка закончилась. – Родители ваши где?
– Дома родители, – тихо пробормотал Митька. – Мамка малого воспитывает, отец по брони на заводе работает: снаряды для фронта делает.
– А моя мамка учительша, – скороговоркой зачастил Генка, – а отец в доменном цехе, а мы с Митькой на фронт хотим, сыновьями полка. Возьмёте? Мы всё-всё можем: и снаряды подносить, и стрелять, если научите, и раненых перевязывать…
– Отцы, значит, себя не жалея, на заводе жилы рвут, матери по хозяйству надсаживаются, а вам воевать захотелось? – голос военного был полон горечи. – А не помыслили, что убьют вас раньше, чем на фронте окажетесь? И главное, родителям никто не сообщит, ведь без документов поди едете?

Мальчишки опустили головы: представляя себя на войне, о смерти они не думали. Им казалось, что убить могут кого угодно, только не их. Разве детей убивают?
Обратно Митька с Генкой возвращались на эшелоне, который вёз в тыл тяжелораненых. Все дни, что были в пути, ребята не отходили от своих подопечных: писали под диктовку письма, подносили воды, даже «утки» выносить не гнушались.

Они понимали: важно, чтобы бойцы добрались до госпиталя живыми, выздоровели, а затем вернулись на фронт – бить фашистов.
Военврач, отвечающий во время следования поезда за двух беглецов, передал их с рук на руки родителям, отчаявшимся увидеть сыновей живыми. Матери от радости голосили, отцы многообещающе хмурили брови.
– Митёк, выйди, что скажу! – стучал в окно Генка.
– Слышал уже, – отозвался насупленный Митька, – до сих пор сесть не могу. Отец такую взбучку задал!
– Думаешь, мне не влетело? – удивился Генка. – Ладно, терпеть можно… Я вот чего: говорят, в госпитале, что в нашей школе, людей не хватает за ранеными ухаживать, а у нас с тобой и опыт имеется – почитай, десять дней за ними смотрели. Пошли?

Ещё больше новостей – на нашем канале. Читайте нас в Телеграм https://t.me/belrab