Дитя моё

Девушка сидела на кровати, пождав ноги, и раздраженно повторяла:
- Он мне не нужен. Я от него отказываюсь. Мне нужен только Андрей, а он сказал, что ребёнок ему не нужен. Значит, и мне не нужен. Делайте с ним, что хотите - мне без разницы.
- Детонька моя! Это же варварство - отказываться от собственного дитя. Даже звери так не делают, - сказала заведующая отделением.
- Да плевать, что делают звери. Выпишите меня сейчас же, а то я вам тут устрою - мало не покажется, - исступленно заорала недавно родившая.
- Вы, детонька, набитая дура, прости Господи! - заведующая вздохнула.
Её опыт подсказывал, что в данном случае медицина бессильна.

Эту девушку перевели неделю назад из родильного отделения к ней в детское. Вздорная и скандальная девица. Она наотрез отказалась кормить ребенка сама, как ее не уговаривали. Только согласилась сцеживать молоко, но тут ей самой деваться некуда было. Лечащий врач ребенка, молоденькая Маша, безуспешно билась с девицей. Да и заведующая решила не сдаваться: за долгие годы работы она перевидала таких мамаш. Но девица рыдала и кричала, что они тупые и не понимают, что Катька только и ждет, чтобы увести ее парня. Этот ребенок вообще был ей нужен только потому, что надеялась, что женится.

Девица сбежала в тот же день. Заведующая позвонила родителям. В семье молодого человека с ней даже не стали разговаривать. За вещами девушки через два дня приехал отец - хмурый неприятный человек, который сказал, что его ребёнок не интересует. И добавил, что заявление на отказ дочка напишет, а он передаст бумагу через своего водителя или пришлет жену, пусть та во всем разбирается. На другой день пришла маленькая бесцветная женщина, села на краешек стула и сразу начала плакать. И всё время шептала, что это такое горе. Родители этого мальчика срочно увезли его за границу. Семья у них состоятельная, и у них большие планы. А тут такая неприятная история. Дочка рыдает целыми днями, даже кричит ужасные слова, что ненавидит этого ребенка. Сначала звонила родителям этого мальчика, а теперь заявила, что поедет за ним за границу. Она будет с Андреем, пусть хоть весь мир лопнет от злости.

Заведующая вздохнула и предложила посмотреть на ребенка, надеясь, что хоть у бабушки пробудятся какие-то чувства. Чувства пробудились, но от этого стало только хуже. Женщина смотрела на малыша на руках у заведующей, и, рыдая навзрыд, причитала. Заведующая произнесла только: «М-да» и велела медсестре напоить женщину валерьянкой, ворча, что из-за этих дурищ в отделении скоро кончатся запасы успокоительного.
Она сходила к главному врачу, всё рассказала и сообщила, что намерена пока держать ребенка в отделении. Главный раньше был хорошим педиатром, увидев малыша, он расплылся в улыбке и спросил, чем мальчика кормят: «Такой крепыш, такой бутуз - просто пончик». Так к малышу это имя и приклеилось.

Пребывание Пончика затянулось на несколько месяцев. Его мать несколько раз приходила, даже играла с ним. Сообщила, что копит деньги на билет, чтобы отправиться к любимому, а пока ей делать нечего, может приходить. Но всё шло как-то не так: к ребёнку приходили, заявление не писали, но и дитя не забирали. Заведующая решила поговорить с ними серьезно и сурово, как тут мальчик заболел. И очень тяжело. Все переживали, а ординаторша Маша, как только была возможность, сразу бежала к нему. Пончик лежал потный, мокрые волосики прилипли к влажному лобику. Он потерял в весе и стал слабенький. Маша без устали носила его на руках, приговаривая, что он уже никакой не пончик, а, скорее, блинчик.

Но малыша выходили, он снова набрал вес и стал прежним Пончиком - любимцем всего отделения. Больше всех он радовался Маше, она всегда носила яркие коралловые бусы, а он, сидя на руках и пыхтя, пытался до них добраться и укусить. И когда ему удавалось это сделать, то он заливался довольным смехом. Надо сказать, что оба были счастливы от этой игры.

В один из дней этой идиллии пришел конец. Девица случайно узнала, её парень на ком-то женился. Она пришла в исступление и в ярости кричала, видеть этого ребенка больше не хочет. Сейчас же отнесет заявление об отказе, и пусть его отправят в детский дом. А она все равно поедет к Андрею, она уговорит его, он бросит эту дрянь и женится на ней.

Мрачная и злая заведующая вернулась от главврача и хмуро сказала:
- Всё! Написала заявление. Главный велел оформлять бумаги в дом малютки. Ну что теперь поделаешь? Будем оформлять.

Маша заплакала. Заведующая села за стол, сняла очки и долго протирала их, что-то бубня себе под нос. Все знали, если суровая заведующая протирает очки, значит, нервничает. А когда чувства ее совсем переполняли, так она от переживаний тёрла их полой халата. Она так пыталась скрыть слёзы. Но такое случалось крайне редко - женщиной она была строгой.

Пончик радостно резвился в своей кроватке. К нему в палату пришла медсестра, и он на её агуканье взвизгивал в ответ, энергично дрыгая ручками и ножками. Вдруг малыш замер, как будто прислушался или задумался, а потом вдруг притих. Медсестра божилась, что так и было. Она подошла к нему проверить, что случилось, и тут он посмотрел на нее. Она не знала, как объяснить, что было в этих маленьких светлых глазёнках, но она почувствовала, как что-то заныло у нее в груди, и слёзы сами покатились по щекам. Ребенок смотрел на нее, а она плакала. Она не знала, что произошло и почему она плачет. Это потом она узнала, что в тот момент мать писала отказную.

Говорят, брошенные дети всегда знают о том, что от них отказались. Чувствуют они сами или ангелы им шепчут на ухо печальные вести, но они затихают. Как будто стараются с этого мгновения стать незаметными, не мешать никому, не беспокоить. Мудрые брошенные дети знают об этом, и их щенячий взгляд полон безысходности. Немилосердный мир слишком одаривает одних и всё забирает у других. А бедное дитя будет пытаться долгие годы понять, почему его отвергли, чем он плох, что он сделал не так?

С того дня мальчик тихо лежал в кроватке, он перестал играть, не улыбался в ответ. На все попытки его развеселить, просто невыносимо серьезно смотрел в глаза.

Маша безуспешно пыталась его расшевелить:
- Пончик, может быть, ты на ручки хочешь? Ну смотри, у меня бусы есть, давай поиграем?

Однажды она сорвалась и закричала:
- Мы же его предаем, понимаете, предаем. Сначала эти сволочи, а теперь мы! Он же не виноват, что его угораздило у этих гадов родиться! Ненавижу!
Она сидела на диване, уткнувшись головой в колени, и даже не плакала, а как-то жалобно подвывала. Заведующая встала из-за своего стола, подошла и села рядом. Она гладила ее по плечам и говорила:
- Детонька, я сама не знаю, что делать. Мне жалко Пончика, ты себе не представляешь, как жалко. Ох ты, Господи! Что за работа такая?
- А я не буду сидеть и ждать, я буду действовать.
- Только не говори мне, что ты собралась его усыновить. Да тебе его не дадут. Живешь в общаге – раз. Мужа нет - два. Даже слушать не хочу. Это эмоциональный порыв. Знаешь, сколько за мою жизнь этих Пончиков было? И не сосчитать, прости Господи, так что, давай договоримся: мы дадим тебе время, а ты ищи ему родителей. Хороших родителей. Вот так, детонька. Прекращай тут сырость и бегом искать.

И Маша начала искать Пончику родителей - самых лучших на свете. Она делала всё настолько искреннее и страстно, что этой историей прониклись даже сотрудницы в районо. Но и сам малыш ей помогал, по-своему, как мог. Он заболел. Обычная простуда, но выписывать и оформлять нельзя. Как сказала заведующая: «Первый раз за всю свою жизнь почти радуюсь, что ребенок заболел. Прости, Господи!»

Наконец Маша нашла семейную пару. Лана и Лев, им было за тридцать, они много лет мечтали о ребёнке, но никак не получалась, поэтому решили, что пришло время усыновить. Маша выдохнула, теперь нужно было, чтобы им понравился малыш, поэтому они договорились о визите в больницу. Заведующей они тоже понравились. Она даже присвистнула, когда увидела Льва, но тут же слегка смутилась:
- Извините, это я от восхищения. Не каждый день такой крупнячок увидишь, - и, не удержавшись, полюбопытствовала. - С каким весом родились, детонька?
- Простите, - растерялся гигант. –
Не понял… Мой вес при рождении? Эти данные нужны для усыновления? Так я у мамы спрошу.
- Извините, доктор, он свой день рождения не помнит, а вы такие подробности его спрашиваете, - сказала Лана, а потом, не выдержав, засмеялась. - Он теперь маму замучает вопросами.
- Это не нужно для усыновления. Просто вы очень похожи на Пончика, - пояснила заведующая.
Перед палатой Лана шумно выдохнула, открыла дверь и решительно шагнула вперед. Пончик спал. Он раскраснелся во сне, разбросав в стороны ручки с нежной кожей и маленькими ноготками, а в уголке глаза застыла крохотная слезка. Вдруг мальчик забеспокоился и приоткрыл глаза. Он сначала бессмысленно переводил взгляд с одного человека на другого, но, когда дошел до лица Ланы, замер. Лана, не отрываясь, смотрела на него, стараясь рассмотреть каждую черточку, а Пончик внимательно и немного настороженно изучал её. Она протянула к нему руку и тут он, неожиданно потянувшись, крепко ухватил ее за большой палец. Все облегченно засмеялись, говоря, какой шустрый мальчишка. А Лана и младенец продолжали, не отрываясь, смотреть друг на друга. Вдруг Пончик неуверенно улыбнулся, Лана тоже улыбнулась ему и кивнула ласково, а он что-то тоненько пискнул ей в ответ. Все затихли и терпеливо ждали какое-то время, а потом заведующая кашлянула негромко и сказала:
- Давайте на первый раз завершим свидание. Вы пойдете домой, подумаете, посовещаетесь и решите…
- Нам не надо думать, - не поворачиваясь к ней, спокойно сказала Лана. – Мы уже всё решили.
Супруг удивленно глянул на жену, но, быстро спохватившись, сказал:
- Ну, да, наверное. Мы уже посовещались и решили, что хотим именно этого малыша!
Лана улыбнулась и потянула свою руку от Пончика. Тот напрягся, но не выпустил ее палец. Лана еще потянула, но малыш по-прежнему сжимал палец, он перестал улыбаться и не сводил с нее взгляда. Повисла напряженная тишина.
- М-да, прости Господи! Вы посильнее потяните руку, – сказала заведующая. – У них хватательный рефлекс в этом возрасте сильно развит.
- Причем здесь рефлекс? - так же спокойно сказала Лана. – Он просто боится, что я не вернусь.
Она внимательно посмотрела на Пончика и ласково сказала:
- Ты отпусти меня, пожалуйста, сейчас. Мне нужно уйти. Но я обязательно вернусь, слышишь. Обязательно! Я тебе обещаю. Ты мне теперь должен верить.
Пончик замер на секунду, вслушиваясь в ее мелодичный голос, и… разжал ручку. Потом снова широко заулыбался беззубым ртом и издал пронзительный радостный писк.
- Я вам уже объясняла, это рефлексы такие. Я так думаю. Да, это явно рефлексы, - сказала заведующая и, сдернув быстро очки, стала яростно протирать их полой халата, что-то бормоча себе под нос.

Ещё больше новостей – на нашем канале. Читайте нас в Телеграм https://t.me/belrab