О нынешних руководителях корпораций и олигархах 90-х

Проект «20 вопросов Владимиру Путину» – интервью с главой государства на наиболее актуальные темы общественно-политической жизни в стране и мире. Общий хронометраж записи составил 3,5 часа.

А.Ванденко: Чем нынешние капитаны бизнеса лучше олигархов 90-х? Тем, что Вы их знаете и им доверяете?

В.Путин: Я и тех всех знал, и этих знаю. Разница в том…

А.Ванденко: Тогда Вы не были Президентом.

В.Путин: Я был Председателем Правительства и Президентом стал в 2000 году. Я всех их знал. И со всеми работал.

А.Ванденко: И…

В.Путин: Нет, дело не в том, чтобы кого-то закручивать, там чего-то…

А.Ванденко: Так и было…

В.Путин: …откручивать и отрывать им всякие места. Дело совершенно не в этом.

Дело знаете в чём? Не допускать к управлению страной, не влиять на политические решения. Ясно, что и тогда, и сейчас все ищут ходы, лоббируют свои интересы.

Разница в 2000-х и сейчас или в 90-х и сейчас заключалась в том, что они напрямую влияли на принимаемые государством решения и в вопросах внутренней политики, экономической и даже внешней, и в вопросах безопасности. Руководители сегодняшних компаний такой привилегией не пользуются.

А.Ванденко: А пытаются?

В.Путин: Собственно говоря, уже нет. Они поняли, что это невозможно, и даже не лезут.

А.Ванденко: Объясняли?

В.Путин: Они борются за свои интересы. Например, сейчас обсуждается вопрос с нашими партнёрами, скажем, по Евразэс по ценам на нефть, на газ.

Конечно, они отстаивают свою позицию, это понятно. Но они не пытаются влиять как бы изнутри, они просто объясняют свою позицию, доказывают, что они правы, но это касается узкого сегмента их практических интересов. Это естественно.

А.Ванденко: А то, что государство так активно в последние годы лезет в экономику? То, что вот эти госкорпорации, которые были созданы как раз в тучные годы, во второй половине нулевых, когда денег было до фига и можно было чего-то с ними делать.

В.Путин: Это не соответствует действительности.

Да, есть разные подсчёты участия государства в экономике, разные. Кто-то считает, что слишком много государства в экономике, кто-то считает, что нормально, и разные методики дают разный конечный результат.

А.Ванденко: Как Вы считаете?

В.Путин: Я считаю, что у нас в целом сбалансированная ситуация. У нас из 20 наших крупнейших компаний, по-моему, только семь или восемь с государственным участием. Если ошибусь на одну, это, мне кажется, не важно.

Но ведь в чём вопрос, вопрос не в том, частные они или государственные. Вопрос в том, как они работают. Если реально они работают грамотно, приносят доход государству, то тогда встаёт вопрос о том, это что, самоцель, что ли, приватизация или нет?

В Канаде, например, я разговаривал в своё время с коллегой из Канады, они взяли и приватизировали железную дорогу. Ну и чего? Американцы купили. Они сто раз пожалели, что продали.

Надо быть очень аккуратным и принимать взвешенные решения. Кроме всего прочего, компании с госучастием являются самыми крупными налогоплательщиками в государственные бюджеты всех уровней: «Роснефть» – номер один, потом «Газпром», потом «ЛУКОЙЛ», потом «Татнефть», Сбербанк.

А.Ванденко: «ЛУКОЙЛ» – это частная история.

В.Путин: Да, так я про это и говорю. Крупные компании – они самые крупные налогоплательщики.

А.Ванденко: Принято считать, это как аксиома, что государство – неэффективный собственник.

В.Путин: Эта аксиома ничего не стоит, если не посмотреть на конкретную работу конкретного предприятия. Общий подход – это средняя температура по больнице.

Как Вы знаете, очень часто этим аргументом пользуются тогда, когда люди справедливо ставят вопрос о том, что в среднем у нас хорошо, а мне конкретно и моему соседу – плохо. Если перевернуть эту медаль, с другой стороны будет то же самое.

Общий подход, может быть, и правильный как методика, но надо смотреть в данном конкретном случае – каждый раз отдельно.

А.Ванденко: То есть Вы ничего страшного в реприватизации не видите?

В.Путин: Нет, я ничего здесь страшного не вижу. Вы знаете, что есть большое количество…

А.Ванденко: Юмашев, Ваш советник, считает иначе.

В.Путин: На то и советники, чтобы высказывать свою позицию. Разные есть подходы, разные точки зрения. Человек, который принимает решения, должен услышать каждую точку зрения – я так и стараюсь делать.

Другая проблема: предъявляют претензии к Центральному банку, что он много забрал под себя финансовых учреждений, истратил огромное количество денег, выплатил большие деньги акционерам и так далее.

Но он и не акционерам платил в основном, акционерам-то и не платил почти ничего – платил гражданам, чтобы они понесли минимальный ущерб от санации того или другого финансового учреждения.

Но дело в конечном итоге… Я знаю, люди посмотрят, кто-то рассердится, скажет: я пострадал. Но делал Центральный банк это для того, чтобы миллионы не пострадали, чтобы слабые финансовые учреждения не набрали денег немерено у людей, у населения, как это делали застройщики с обманутыми вкладчиками, и потом растворились бы куда-нибудь в Лондон, как обычно.

Поэтому в своё время нужно было делать эту санацию, плохо ли, хорошо – это другой вопрос. Вот он набрал, Центральный банк, активы этих финансовых учреждений, но не навечно и не собирается их вечно держать – собирается санировать и выводить их на рынок. Такой план у Центрального банка есть, Набиуллина мне об этом докладывает.

А.Ванденко: Кстати, о доходах. Как бьётся государственность корпораций с рыночными зарплатами топ-менеджеров?

В.Путин: Плохо бьётся. Плохо, я с Вами согласен.

А.Ванденко: Когда получают по миллиону в день.

В.Путин: Да, меня самого это коробит, честно Вам скажу.

А.Ванденко: Владимир Владимирович…

В.Путин: Я сейчас отвечу. Не так всё просто, как казалось бы на первый взгляд.

Я уже на этот счёт с ними разговаривал. Ответ какой? Там же они нанимают достаточно большое количество иностранных специалистов. Они работают эффективно и чего-то стоят на рынке, на международном рынке труда.

Они вынуждены их брать и платить им зарплату, которую их услуги, их работа стоит на международном рынке труда. Если им платить, то они как начальники должны получать больше.

То же самое у нас произошло знаете с кем? С лётчиками гражданской авиации. То же самое сейчас произошло. Вынуждены были брать пилотов иностранных компаний, особенно имеющих опыт работы на «Боингах», на европейских машинах; вынуждены были повысить им уровень заработной платы под европейские и американские стандарты.

Теперь военные лётчики с удовольствием уходят на кресло второго пилота, потому что в армии стали получать меньше, чем в гражданской авиации. Сразу это перекосило рынок труда, включая Министерство обороны. Поэтому и здесь то же самое.

А.Ванденко: Нет, Владимир Владимирович, лётчики сколько получают? Полмиллиона в месяц?

В.Путин: Второй пилот, по-моему, где-то 300–350 тысяч.

А.Ванденко: Ну вот. А топ-менеджер получает миллион в день. В день! Владимир Владимирович, как-то многовато будет, нет?

В.Путин: Насчёт дня я не знаю, но многовато, я с Вами согласен.

А.Ванденко: И то, что это там иностранных специалистов как-то… не самое… извините, правда.

В.Путин: Нет, почему?

А.Ванденко: Это важно, но когда…

В.Путин: Нет, но тогда они должны получать меньше своих подчинённых.

А.Ванденко: Пускай получают меньше.

В.Путин: Так где-то бывает? Или мы будем исключением? В мире такого нет.

А.Ванденко: Да? Ну хорошо.

В.Путин: Но меня самого это, честно говоря, задевает и коробит, я согласен.

А.Ванденко: Скромнее надо быть.

В.Путин: Да, это правда. Согласен с Вами полностью.

А.Ванденко: Отлично.

Фото из открытых источников