Житель села Железнодорожного Белорецкого района - истинный казак и разводит лошадей

Что сегодня значит быть казаком? Вопрос не праздный, потому как многие нынче ходят в казачьей форме и поют казачьи песни.
Признаться, когда в стране в начале девяностых прошлого столетия началось возрождение казачества, то многие, в том числе и я, относились к этому с недо-
умением: казалось, что это архаизм, пережиток прошлого. Люди в папахах на улице вызывали усмешку.
Поначалу во многом это было справедливым отношением, ведь зачастую новоявленные казаки, кроме папахи, ничем похвастать не могли. Помню, один такой ценитель казачьей культуры, который даже в жару не снимал с головы кубанку, рассказывал мне, как однажды на площади кто-то крикнул ему вслед: «Эй, казак, а где твой конь?» Он страшно обижался, встречая такое непонимание, утверждая, что казачество – это в первую очередь дух.
Я аккуратно возражал ему, говоря, что нельзя быть казаком лишь по духу, если при этом игнорируется сам образ казачьей жизни. Что это за казак, если он не служил в армии, не знает основ владения оружием, живет жизнью обычного среднестатистического обывателя? Что толку от такого «духа», если он никак не сопрягается с умением, практикой и внутренней самобытностью.
Есть и другое толкование, которое любители ходить в казачьей форме предлагают в свое оправдание: дескать, если их далекие предки были казаками, значит, и они, их отпрыски, тоже могут считать себя таковыми. Но родовая приверженность тут вряд ли уместна. Почему? Приведу пример: мои предки — заводские крестьяне, которых пригнали в эти края из калужских земель. Могу ли я считать себя потомственным металлургом «по духу», если мои знания о производстве металла не выходят за рамки школьных экскурсий?
Одним словом, вокруг этой темы было в свое время много споров. Сегодня они приутихли, потом что стали появляться казаки, которые это звание, а это именно звание, носят не просто по родству или «по духу», а по праву.

На его голове — что-то вроде тюбетейки. Только на верхней части у нее — православный крест.
- Это тафья, - объясняет Сергей. - Старинный казачий головной убор.
Мы приехали явно не вовремя: у Сергея Дятлова много работы по хозяйству. Одних только лошадей у него девятнадцать голов! В основном это полукровные рысаки и «башкирки».
- Лучше башкирской породы просто нет, - утверждает Сергей. - Они выносливые, смирные, неприхотливые и затрат больших не требуют.
Сергей достраивает дом в селе Железнодорожный. Около изгороди стоит Малыш. Это жеребец-тяжеловоз, которого Сергей приобрел для улучшения породы своих «башкирок».
- Малыш, он добрый, - говорит хозяин, глядя на своего жеребца. - Любого к себе подпускает.
Сергей казак до мозга костей. Одно время из-за определенных сложностей ему пришлось отказаться от поголовья лошадей, но...
- Долго без них я не выдержал, - рассказывает он.
Любит казак, чтобы во дворе висели хомут и седло, а в сарае стояли лошади. К ним можно во время отдыха приходить и разговаривать. Лошади прекрасные слушатели, в отличие от людей.

Лошадники все одинаковы. Общаюсь с Сергеем и вспоминаю одного конюха из кагинской конефермы, который на полном серьезе утверждал, что лошадь, мол, она тоже человек, только говорить не может. Причем слово «человек» он протягивал сугубо по-кагински - «ще-еловек».
Рассказываю Сергею о своем бледном опыте верховой езды. Однажды в Ассах я выпросил разрешение у местного коневода покататься на его лошади по имени Гуля. Я с трудом на нее взобрался и вежливо сказал «но»... Гуля лишь пошевелила ушами. Она игнорировала меня демонстративно и ярко, совершенно не слушаясь моих команд и не обращая внимания на узду, которую я беспрестанно дергал. Лошадка быстро смекнула, что на ней сидит «чайник», и пошла себе пастись на полянку. Хозяин лошади прозвал меня «кавалеристом».
- Они умные, - ухмыляется Сергей. - Сразу распознают человека. Которая лошадь сразу подчиняется, а которая будет испытывать седока.
А вообще, любого человека можно быстро научить основам верховой езды, если, конечно, лошадь податлива, - уточняет казак.

Сергей называет имена своих лошадей:
- Майка, Забота, Милка, Инесса, Дочка...
Он перечисляет дальше и добавляет:
- У каждой свой норов! Мой Орлик сейчас где-то за бугром пасется, - показывает в сторону ближайшей горы.

Скоро Сергей окончательно исполнит известную жизненную формулу, которая гласит, что каждый человек на этой земле должен построить дом, посадить дерево и родить сына. Более того, он в определенной части уже перевыполнил норму.
У ворот стоит старенькая машина, в двигателе которой копаются Богдан, Гриша и Игнат. Это сыновья Сергея. Всего их у него шестеро. Ещё есть Георгий (в этот день ушел с конной группой на Иремель), Глеб (он был на работе), Гордей и дочь Ольга (она живет отдельно и является самой старшей в этой казачьей семье). Имена своим детям Сергей и его супруга Антонина дают по святцам.

Недалеко на полянке весело и даже лихо гарцует Гордей на своем Аргамаке. Это тот самый Гордей, который на недавнем Сабантуе взял приз на скачках. Дятловы - все заядлые лошадники, от мала до велика. Они, наверное, даже разговаривать научились позже, чем ездить верхом.
- У каждого сына — своя лошадь, - гордо произносит Сергей. - Они с трех лет в седле. Даже внучка!
Сергей откровенно недоумевает, когда слышит жалобы людей на трудную жизнь. В семье, мол, один ребенок, от силы два, а они всё стонут и стонут... У него семеро детей, и он считает себя самым богатым на этой земле.
- Они все мои помощники, - произносит и глядит в сторону Гордея, который, спешившись, ведет под уздцы Аргамака в нашу сторону.

- Здравствуйте! - весело произносит парень, солнечно улыбаясь.
Аргамак смотрит настороженно.
- Он чужих к себе не подпускает, - предупреждает Гордей, когда я пытаюсь погладить жеребца.
Аргамак - смесь рысистой породы и чистокровной верховой. Казаки, кстати, чистокровок зовут почему-то «чекушками»...
- У него характер — огонь, - рассказывает Гордей о Аргамаке. - Очень горячий! Но мы с ним понимаем друг друга.
- Если на него чужак сядет, что будет? - спрашиваю я.
- Он встанет намертво и даже от дома не отойдет, - ухмыляется восемнадцатилетний казачок.
Спрашиваю его о прошедших скачках на Сабантуе. Гордей был участником «байги», так называется самая престижная и длинная дистанция.
- Во время байги дождь начался, - рассказывает Гордей. - Скользко было скакать.
Аргамак недовольно трясет головой, как бы соглашаясь со своим хозяином.
- Я вторым пришел, - продолжает Гордей. - Не успел коня подготовить к скачкам, он на старт встал прямо с травы.
Гордей всегда носит папаху. Многие туристы знают этого веселого казачка, который возглавляет конные туристские группы по различным маршрутам.

- Что главное для казака? - спрашиваю Гордея.
- Главное - это лошадь, - отвечает он, не задумываясь.
- Ты о лошадях знаешь все?
- Конечно!
В детстве Гордей неоднократно падал с лошади и даже получал травмы. Но не останавливался в своем настырном порыве стать настоящим наездником.
- Когда байгу скачешь, главное — это распределить силы лошади на все круги, чтобы не сжечь её, - продолжает он рассказ о скачках. - Я своего Аргамака восемь кругов держал, притормаживал. И когда в тройку встал, пустил его на полный ход.

Спрашиваю Гордея, мечтает ли он, например, об автомобиле?
- Может быть, и куплю к осени, - отвечает он.
А потом добавляет, как бы извиняясь:
- Хотя лошадь ничто не заменит.

В следующем году на Сабантуе он обязательно победит на своем любимом Аргамаке. Он говорит об этом вполне утвердительно. Впрочем, как человек верующий (казак не может быть неверующим!), он вставляет:
- Дай Бог!
А потом лихо по-казачьи добавляет:
- Подготовлю Аргамака, и он обязательно выстрелит!

Игорь Калугин.

Ещё больше новостей – на нашем канале. Читайте нас в Телеграм Газета «Белорецкий рабочий» t.me/belrab