Василий и его Идея

- Я хулиганистым был, - говорит Василий Александрович Чикунов. И добавляет после паузы: - Правда, умеренным…

- Умеренным – это как? - спрашиваю я.

- Ну, я на рожон не лез. В основном, заступался.

Спрашиваю Иду Павловну, супругу:

- За что вы его полюбили?

Она смущается, смотрит на мужа. Иду Павловну очень легко смутить: она человек кроткий, как принято говорить, «из старой гвардии». Впрочем, прошу прощения за слово «старый», лучше говорить «прежней гвардии». Это когда умели краснеть, «едва соприкоснувшись рукавами»; умели громко молчать и тихо говорить самые нужные слова. Когда перед девушками парни даже «чёрт» не смели произнести, а не то, чтобы матюгаться… Когда носили на руках и долго смотрели на звезды…

- Он не пил, не курил никогда, сильный такой… - тихо произносит Ида Павловна.

- А вы помните день, когда всё определилось? Когда вы уже поняли, что не сможете жить без него?

Дядя Вася плохо слышит, он смотрит на меня, приложив локатором ладонь к уху, пытаясь понять, о чем я спрашиваю его супругу.

- Я на экзамены пришла и встретила его в школе, - отвечает жена. – Он меня позвал на лодке кататься.

- Я любил греблей заниматься, - подхватывает Василий Александрович. Удивительно, как он расслышал?

- Целовались? – спрашиваю обоих.

- Не-е-е! – протягивает дядя Вася.

И потом, слегка наклонившись ко мне, шепчет:

- С этим делом спешить не надо…

- Вася! – тут же перебивает его Ида Павловна.

Я же говорю – «старая гвардия»!

- Вообще-то я – Идея, - неожиданно произносит Ида Павловна, видя мое недоумение, добавляет: - Это имя по паспорту - Идея. У меня папа партийным был, идейным, вот так меня и назвал. А так для всех я Ида.

На столике, что в углу, старая икона, рядом молитвослов… Дядя Вася свою Иду поцеловал, когда в отпуск из армии приезжал. Сейчас у них две дочери, четыре внука, пять правнучек и один правнук. Вроде бы не ошибся.

- Как суметь не отчаяться? – спрашиваю дядю Васю.

Он вздыхает, смотрит на супругу и говорит:

- Это всё она. А еще дочки помогли.

Идем пить чай. Василий Александрович самостоятельно слезает с дивана. Становится, вернее, как бы садится на небольшую колясочку и катится на кухню. У него нет обеих ног. Это последствия страшного инсульта.

Вы, наверняка, видели этого человека на площади Металлургов. Он любит там кататься. И его очень любят дети.

- Если мамаши разрешают, то детки ко мне в коляску садятся, и я их катаю по площади, - рассказывает Василий Александрович. – Да еще как все довольны!

Ида Павловна приготовила булочки с чесноком.

- Вы счастливая женщина, - говорю я ей. Говорю так, чтобы слышал дядя Вася.

- Мне все говорят, что я счастливая, - соглашается она. – Все говорят: мужик у тебя не пьет…

Я сижу и думаю: вот ведь Россия-матушка! Один критерий счастья у наших женщин: мужик не пьет!

- Он за всю жизнь от силы литров пять выпил, - говорит Ида Павловна.

Сижу и думаю: пять литров – это десять бутылок. Василию Александровичу восемьдесят три года. Что ж за расклад получается? Одна бутылка на восемнадцать лет? Подвиг!

На стенах в их квартире везде работы Иды Павловны - вышивка лентами. Очень сложная техника. Она училась этому в женском клубе у известной рукодельницы и художницы Виктории Касановой. Эскизы приносит один из внуков.

- Как внука зовут? – спрашиваю Иду Павловну.

- Егор.

Потом добавляет с некоторой гордостью:

- Николаев.

Боже, как тесен мир! Егор Николаев – один из лучших бегунов России, участник Олимпийских игр. Он пошел в дедушку, который в молодости тоже любил бегать.

…Булочки изумительные! Ничего подобного еще не пробовал.

Василий Александрович – он тоже счастливый. И скоро у этих милых людей из «прежней гвардии» славный юбилей: 60 лет совместной жизни.

Если увидите Василия Александровича на площади, подойдите и пожмите его честную руку. Он этого заслуживает. Потому что сорок пять лет отработал на комбинате. Потому что не пал духом, не сломался. И к пяти литрам не добавил ни грамма.