удут искренне благодарны автору за те открытия, которые совершат.
Презентация новой книги поэта состоялась в читальном зале центральной библиотеки. От имени администрации города и района с юбилеем и выходом новой книги Вячеслава Донского поздравила директор ЦБС Л.В. Кузьмина и вручила ему Благодарственное письмо. Очень тепло поздравляли автора коллеги по литобъединению «Плавка», представители прессы, читатели.
Казачьи легенды… Много ли мы их знаем? С ходу, пожалуй, вспоминается лишь об атамане Степане Разине. Между тем эти произведения устного народного творчества составляют сокровищницу культуры нашей страны. И как же здорово, что в поэзии Вячеслава Донского они получают второе рождение! Основа нового сборника «Емшан-трава – казачья доля» состоит как раз из стихотворений, написанных по мотивам казачьих легенд.
Поэма «Сары Азман» про гордого и смелого человека, первого атамана донских казаков. Именно он упоминается в исторических документах. Кажется, не было силы, которая смогла бы сломить атамана. Он умён, расчётлив, бесстрашен. Немудрено, что, по поверью, именно с него и начался казачий род.
Как известно, казаки – люди, чтящие прежде всего свободу. За что нередко и платили самой дорогой ценой. «Царский подарок, или Поединок казака с Петром I» как раз об этом.
В стихотворении рассказывается, как царю пришла в голову мысль побороться на кулаках с простолюдином. Ясное дело, соглашаться на бой с царём народ не торопился. И тогда вперёд вышел казак, который предпочёл стоящему на кону царскому кафтану совсем иное.
Одари меня ты вольной волей,
Чтоб товарищем лишь ветер был,
Чтоб гуляли мы в степном раздолье,
На двоих расправив пару крыл.
Надо сказать, самодержец, оказавшийся побеждённым, согласился с выбором казака. Правда, награда его была страшна…
А как же вышеупомянутый Степан Разин? Атаману войска Донского в сборнике посвящено не одно произведение. Так, в поэме «Выбор» перед читателем предстают думы и дела Степана Тимофеевича. Каждая строка говорит о том, что атаман – человек бесконечно преданный народу и родной земле. «Прощальное слово Степана Разина» – ещё одно тому подтверждение.
Эх, Рассея – мать и мачеха, с глаз солёная вода,
Мне с тобою жизнь – не ахти как, без тебя – совсем беда!
Примечательно, что, говоря о прошлом казачества, Вячеслав Донской придерживается точных исторических данных. В поэме «Азов» он восстанавливает картину осады Азовской крепости турками в 1641 году. Можно только представить, сколько было проведено предварительной работы – кропотливой и скрупулёзной – прежде чем произведение дошло до читателя. Кстати, отличная идея для тех, кто ничего не знает об этой странице истории: прочтите поэму – это намного интереснее сухих энциклопедических данных!
Сборник «Емшан-трава – казачья доля» удивителен тем, что, познакомившись со стихотворными строками раз, хочется перечитывать их вновь и вновь. Поэмы «Чайка», «Бессмертник», «Две сестры» рассказывают о великой любви и самопожертвовании. «Сказ о бочке и бочонке» – об алчности и великодушии, «Песня о степном орле» – о победе жизни.
Думаю, читателю предстоит узнать и немало нового. К примеру, что Дон-батюшку, «родимого кормильца» казаков, величают по отчеству – Дон Иваныч. Почему? Ответ на это найдётся в сборнике Вячеслава Алексеевича.
Не забыты автором и казачьи песни. По их мотивам родились красивые строки. Отдельно можно выделить стихотворения, посвящённые малой родине автора – хутору Черкесовскому. Вот уж где строки дышат неподдельной теплотой и сердечностью! Да, в них слышится грусть, но это нормально: увы, невозможно вернуть ни детство, ни тех людей, что были рядом…
С трепетом читается стихотворение «Хутор Черкесовский. Байка». Всего-то пять строф, а какая силища в них заложена!
Он не знал ни одной молитвы
И не верил святым словам.
Ну а тут кровью с губ разбитых:
– Помоги, если слышишь, мам!
Кто из нас не произносил подобных слов и не получал помощи от своих матерей, в том числе тех, которых уже нет в живых?..
И уж если речь зашла о любви – именно ею пронизаны все произведения сборника. Любовь к родной стороне и людям её населяющим, любовь к жизни сегодняшней и той, что будет у наших внуков.
И эхом отзываются строки из поэмы «Сары Азман», звучащие как напутствие ныне живущим и следующим поколениям:
Чтобы лились песни звонко
Прямо к Божьим небесам,
Чтоб жилось в родной сторонке
Внукам лучше, чем дедам!
А ещё этот сборник – кладезь старинных слов! Кто сможет сразу растолковать такие понятия, как «зрада», «вдосыть», «исполать»? Но не стоит пугаться: Вячеслав Алексеевич - человек предусмотрительный. Автор сделал примечание на каждое слово, которое современный читатель может не знать. Так что расширение кругозора гарантировано.
Татьяна Кожевникова.
Вопрос
(по мотивам казачьей легенды)
Как-то раз в степи Донецкой,
Где лежал на Крым большак1,
Встретились паша2 турецкий,
Пан вельможный3 и казак.
Поначалу заискрились
Недоверием глаза.
Чуть по чуть разговорились,
И ушла с души гроза.
Знать, не для лихого боя
Свёл тогда их вместе Бог.
Так и ехали гурьбою
До распутья трёх дорог.
Перед тем, как ввек расстаться
И уехать в отчий стан
(Может странным показаться),
Вдруг спросил сановный4 пан:
– Вы, сопутники, ответьте
На один простой вопрос:
Что милей всего на свете?
Но подумайте всерьёз.
Гладя свой живот огромный,
Словно подвиги верша,
С лёгкой сонною истомой
Важно проворчал паша:
– Что тут думать?!
Нет сомненьям!
Мой ответ уже готов:
Безо всяких размышлений –
Это жирный вкусный плов!
Съешь щепоть,
и – сердце млеет,
Съешь другую – сердце мрёт.
И иначе солнце греет,
И приятней дрозд поёт.
Вновь запшекал5
пан вельможный,
Будто проглотил пшено:
– Жирный плов –
весьма возможно,
Только здесь одно есть «но».
Не растёт рис в землях этих,
И не наша в том вина.
Мне ж милей всего на свете
Чарка доброго вина!
Побежит оно по жилам,
Озаряя каждый шаг.
Тут хоть недруга на вилы,
Хоть с принцессой в краковяк6.
Загалдели пан с пашою –
Разногласье жжёт в груди.
Так, глядишь, и к мордобою
Распря7 может привести.
Посмотрел казак с усмешкой
На попутчиков своих:
«Тут, как ни поставишь вешку8,
Всё равно выходит свих».
– Не слыхал такого вздора
Отродясь я, хоть убей!
Вижу пьяницу с обжорой,
Да не вижу здесь мужей.
Как бы ни манили в дали
Окрылённо корабли
И в обраде9, и в печали
Нет милей своей земли.
Пусть в чужбе10 синее море,
Шире степь и дольше зной,
Только мне и плов там горек,
И чихирь11 – вода водой.
То ли здесь, в стране бедовой,
Что как будто мать родна,
Даже корка смачней плова,
И вода – вкусней вина.
И не тратя больше слова
(Только клином
выбьешь клин),
Подхлестнул казак гнедого
И продолжил путь один.
1 Большак – большая дорога.
2 Паша – высокий титул в политической системе Османской империи.
3 Вельможный – знатный, родовитый.
4 Сановный – занимающий высокое положение в государстве.
5 Запшекал – здесь - заговорил; в польском языке очень часто встречается сочетание «пше».
6 Краковяк – быстрый польский танец.
7 Распря – здесь, спор.
8 Вешка – шест для указания пути.
9 Обрада – радость.
10 Чужба – чужбина.
11 Чихирь – молодое вино.
У высохшей излуки
(по мотивам казачьих песен)
У высохшей излуки
В ковыль-траве седой,
Вразмёт раскинув руки,
Лежу я молодой.
Достала пуля-зрада*,
И рана тяжела.
Но забирать не надо
Ни шашки, ни седла.
Неслышно шепчет ветер,
Вздыхая надо мной,
О том, что всё на свете
Давно предрешено.
Но верю твёрдо в чудо
Своей судьбе назло:
Что буду жив, покуда
Есть шашка и седло.
Горчит листок полыни,
Запёкшись на губе.
И, стало быть, доныне
Жизнь продолжает бег.
Напрасно ворон кружит,
Расправив синь-крыло.
Ещё не раз послужат
Мне шашка и седло.
* Зрада (малорос.) – измена, предательство
Бударино
Я вновь стою на улице
Киквидзе,
Гляжу тайком
на опустевший дом.
И сердце биться
начинает птицей,
И к горлу подступает
сладкий ком.
Дом бабушки –
дом радости и света.
Я знаю в нём на ощупь
каждый гвоздь.
Сюда отец «ссылал»
меня на лето,
Но здесь я был всегда
желанный гость.
Под вольные казачьи
переливы,
Среди живых
бесхитростных людей
Я рос, как колос,
набираясь силы
У этих вдаль
уткнувшихся степей.
Я пас коров,
чинил в загонах крыши,
Косил траву
у рельсовой черты,
А по ночам
с ватагою мальчишек
Курил махорку, обносил сады.
За баловство, конечно,
попадало
(Так, для порядка.
А иначе как?!)
Меня «гиеной»
бабушка пугала,
А дед с усмешкой говорил:
«Казак!»
Но день настал,
и упорхнуло детство,
Растаяло, как в небе сизари,
Оставив на прощание
в наследство
Тот тихий, неизбывный
свет зари.
Попью воды
из старого колодца,
Плесну на тополь,
не сочтя за труд.
И сердце снова
радостью зайдётся,
И годы, словно листья, опадут.
И кажется:
постой ещё немного,
И дверь с напевом
распахнётся в свет,
И бабушка, замешкав у порога,
Мне улыбнётся
ласково в ответ.
Поседели ковыли...
Поседели ковыли,
Поседели,
Будто облако свели
На кудели,
Будто выпал, как во сне,
И до срока
В чистом поле белый снег
Одиноко.
Ни полёта, ни пути,
Ни предела…
Только ветер шелестит
Флагом белым.
Поседели ковыли,
И туманы
Клонят стебли до земли
Утром ранним,
Клонят лето от цветка
До покоса,
До последнего витка,
До вопроса,
На который никогда
Не отвечу.
Может, это – не беда,
Просто – вечер.
Поседели ковыли...
Поседели ковыли,
Поседели,
В русый волос мне вплели
Песнь метели.
Не стряхнуть её долой.
Боль до хруста.
Проросла она травой
Густо-густо.
Выйду в поле. Над жнивьём
Запах спелый.
Скоро стану ковылём
Белым-белым.